Ветров поднялся с кресла:
— Спасибо за заботу, Сильвио. Я все сделаю как надо. Не волнуйся.
Когда дверь кабинета за Виктором закрылась, Сильвио поднял взгляд и долго смотрел на выполненную из дорогого дерева дверь. Потом на его лице мелькнула короткая злая улыбка. И тут же погасла. Сильвио перевел взгляд на рабочий стол и потянулся к телефонному справочнику.
Солнечные лучи тихо и незаметно прокалывали окна обычной московской многоэтажки на юго-западе Москвы. Тонкими копьями сквозь чистое, вымытое до идеальной прозрачности стекло они проскальзывали внутрь комнаты, ныряли в узкий просвет между занавесками и, ломаясь о цветастый линолеум, расплывались на нем большими желтыми пятнами. Или складывались на полу причудливо сплетенной соломкой. Солнце было уже совсем нежарким — в столице заканчивался сентябрь.
Возле семнадцатиэтажного дома на улице Академика Анохина затормозил белый «Мерседес». Щелкнули, открываясь, дверцы. Из машины, грузно ступая, вышли трое молодых людей в специфической форме одежды — спортивные костюмы, кроссовки и кожаные куртки. Внешность тоже соответствовала сложившемуся в общественном сознании стереотипу — мускулистые фигуры и почти наголо остриженные головы. Они встали возле машины и неторопливо закурили. «Мерседес» стоял прямо на дороге, загораживая проезд.
За ним начали скапливаться машины. Водитель одной из них посигналил. Но пассажиры «Мерседеса» все так же неторопливо курили, не обращая ни малейшего внимания на звуки автомобильного сигнала. Докурив, бросили окурки прямо на асфальт. Переглянулись, и старший тройки коротко бросил:
— Пошли, пацаны. А то этот баклан сейчас всю округу переполошит из-за своей спешки. — И, ухмыльнувшись, добавил: — Как будто мы никуда не спешим. А у нас дело будет поважнее!
Бойцы вошли в подъезд и остановились возле лифта. Через минуту подъехал грузовой лифт. Все трое вошли внутрь, и старший нажал кнопку пятнадцатого этажа…
…Андрей Иванович Петухов завтракал на кухне. Симпатичная молодая женщина, одетая только в короткий халатик, увлеченно заканчивала жарить яичницу. Профессор тем временем пил апельсиновый сок из высокого хрустального стакана. Потом взял тонко нарезанный ломтик сырокопченой колбасы и положил на хлеб. Откусил от бутерброда. И, улыбнувшись, спросил:
— Оленька, ты скоро?
И перевел взгляд на женщину у плиты. Коротенький, почти не застегнутый халатик не скрывал восхитительные изгибы стройного тела Ольги. Нежный загар покрывал кожу. Гладкие и тренированные ноги будили у доктора технических наук вполне определенные, заложенные природой чувства. Андрей Иванович наклонился и легко похлопал ладонью по упругим выпуклостям под халатиком. Ольга покрутилась на месте:
— Андрей, перестань! А то яичница не получится!
Петухов улыбнулся:
— Не переживай, женщина! Яичница в этой жизни — не главное! Если она не получится, то купим другие яйца!
Встав из-за стола, он подошел к Ольге, обняв ее сзади. Ощутил упругость и одновременно мягкость нежного молодого тела. И приятный фруктовый запах — Ольга всегда следила за собой.
— Какая ты сладкая, девочка моя, — проговорил профессор Петухов, целуя тонкие локоны и погружая голову в ее восхитительные волосы.
В это время раздался звонок. Ольга недовольно пробурчала:
— Ну кто там?!
Андрей Иванович весьма неохотно оторвался от приятного занятия:
— Сейчас пойду посмотрю. Ты же понимаешь, что иначе они не прекратят звонить…
Петухов прошел в прихожую и, щелкнув несколько раз замком, открыл дверь. На лестничной площадке стояли трое крепких молодых людей. В кожаных куртках. И старательно пытались изобразить на лицах приветливые улыбки. На вопросительный взгляд профессора Петухова старший, улыбаясь, проговорил:
— Здравствуйте, Андрей Иванович!
— Здравствуйте… Чем обязан?
Старший покрутил головой по сторонам и продолжил:
— Можно войти, Андрей Иванович? У нас к вам серьезный разговор. С вами уже предварительно беседовал на эту тему Виктор Петрович.
Петухов помрачнел:
— Да, я помню… Проходите.
«Делегация» прошла в прихожую и остановилась. Андрей Иванович закрыл дверь и сказал:
— Извините, ребята, дальше нельзя. Говорите здесь.
Старший начал беседу:
— Андрей Иванович, мы пришли к вам с вполне конкретной просьбой — Виктор Петрович, насколько я понимаю, уже все объяснил…
Петухов ответил неопределенно: