— У них что, только луки и стрелы были? — усмехнулся Марк.
— Не только. Замечу, что Африка куда более цивилизованный континент, нежели думают некоторые!
Марк посмотрел на Воронцова с иронией:
— Ты что, издеваешься? Я надеюсь, ты не будешь пытаться мне рассказывать про Африку. Я все-таки достаточно долго прожил в ЮАР.
Антон улыбнулся:
— Парадокс в том, что охрана национального парка была вооружена карабинами производства какой-то западноевропейской страны. Но против львов эти карабины оказались совершенно бесполезны. С первого выстрела охранники обычно промахивались, а второго выстрела они сделать уже не успевали — затвор у карабина оказался в прямом смысле настолько неповоротливым, что львы за время перезарядки попросту успевали исчезнуть. С добычей в зубах.
— И что же Александр Евгеньевич? — спросил Марк. Он потянулся к салфеткам, взял одну и вытер губы.
— А вот что, — продолжил Антон. — Александр Евгеньевич организовал в одной влиятельной кенийской газете публикацию — в жанре репортажа — о прекрасной скорострельности наших родных автоматов Калашникова. Репортаж сделали с одного из подмосковных полигонов, принадлежащего секретному НИИ.
— А как же разрешили? — удивленно проговорил Марк. — В моем проекте с двигателями оказалась только одна секретная коробка, так это была целая история, чтобы ее оставить. И сейчас еще вопрос не до конца решен!
— Так и разрешили. «Оборонэкспорт» настоял. В интересах военно-технического сотрудничества Российской Федерации с зарубежными государствами. И в итоге охранники парка теперь щеголяют новенькими автоматами Калашникова.
— И самое главное — порода Ротшильда спасена от наглых львов!
Антон улыбнулся:
— Крутов, кстати, и поехал в Кению заключать эту сделку. Говорят, местные его так полюбили, что называли запросто — Саша. У них это считается высшей степенью доверия.
Марк помолчал. И потом сказал:
— Интересная история. А сейчас, как я понимаю, Крутов опять что-то затевает?
Воронцов посмотрел на швейцарские часы. Секундная стрелка плавно, почти неосязаемо текла к двенадцати. За ней невидимо, почти незаметно глазу, подтягивалась минутная. Антон произнес:
— Он сейчас должен подойти. Я его попросил выкроить время. Думаю, он сам и расскажет.
Марк с Антоном еще некоторое время пили пиво с креветками. В помещении ресторана людей было немного. И через несколько минут появился подтянутый молодой человек среднего роста.
Он подошел к столику, за которым сидели Квитко с Воронцовым, сдержанно поздоровался. Антон, наоборот, радостно вскочил со стула и проговорил:
— Вот и сам Александр Евгеньевич! Марк Константинович, знакомься — это тот самый Крутов!
Марк протянул руку, и Александр Евгеньевич пожал ее, при этом заметив:
— Много о вас слышал, Марк Константинович!
Квитко улыбнулся:
— Надеюсь, Александр Евгеньевич, что слышали только хорошее?!
Александр сел за столик. Квитко с интересом стал рассматривать молодого человека — тонкие очки в золотой оправе. Тщательно уложенные волосы каштанового цвета прекрасно смотрелись и подчеркивали то обстоятельство, что их хозяин очень внимательно следит за своим внешним видом.
Официант принес меню. Крутов быстро его пролистал. Заказал салат «Европейский» и кружку темного нефильтрованного пива.
Антон тоже заказал кружку пива. Через минуту яства оказались на столе. Марк опять взял с блюда креветку и задумчиво ее жевал. Крутов с наслаждением сделал несколько приятно освежающих глотков и стал пробовать салат. Антон молча наблюдал за происходившим. Наконец медленно произнес:
— Я предлагаю обсудить дела…
Крутов помотал головой:
— Вот ты всегда так — только начну есть, как ты начинаешь о делах. Может, я все-таки сначала пивка выпью?!
Антон усмехнулся и тоже сделал глоток пива:
— Александр Евгеньевич, я абсолютно не возражаю против того, чтобы ты выпил немного пива. Но уже вижу, что ты выпил почти половину кружки…
Крутов укоризненно посмотрел на Антона. И одновременно в его глазах можно было рассмотреть пылающие искорки смеха:
— Вот уж не ожидал от друга такой мелочности…
Квитко с интересом следил за начавшимся диалогом двух друзей, терпеливо ожидая, когда эта шутливая беседа перейдет в серьезный, весьма конкретный разговор о вещах очень важных и существенных.
Крутов наконец поставил кружку на стол: