– Ког, не надо, – морщусь, качая головой. Внутри начинает зреть раздражение. Почему он не понимает?
Этого разговора я уже давно боялась, замечая взгляды, которыми меня награждает друг детства. Вот зачем он это сейчас делает?
– Нет, послушай. Я неправильно высказался. Я люблю тебя, Талли.
– Зачем ты это мне говоришь? – с горечью интересуюсь. – Вот сейчас, зачем?
– Потому что не хочу потерять тебя? Потому что хочу, чтобы ты знала и имела выбор, – он пытается взять меня за руку, но я отшатываюсь назад, едва не налетая спиной на ствол дерева.
– Какой выбор, Ког? – недоумённо вскидываю брови. – У меня нет выбора и никогда не будет.
– Глупости, Талли! – Коган раздражённо взмахивает руками. Надвигается на меня, заставляя пятиться. – Подумай. Если бы ты только захотела, мы могли бы сбежать вдвоём. Из Эббон. Куда угодно.
О боги, он ведь абсолютно серьёзно. А я… я смотрю на молодого русоволосого мужчину, которого знала ещё прыщавым парнем, на того, кто когда-то учил мелкую меня держать в руках деревянный меч, им же для меня и сделанный, и не могу найти в себе тех чувств, которые ему так хочется получить взамен. Да и не имею я на них права.
– Ког, я всегда считала тебя другом, почти братом. Ты дорог мне, но… я не могу…
– Братом? – с досадой хмыкает он. Морщится, всматриваясь в моё лицо. Тянет насмешливо с горечью: – Ну конечно, братом. Кем же ещё я могу для тебя быть, принцесса. Ладно, когда тебя увезут в столицу к папеньке, который знать тебя не знал почти всю твою жизнь, когда вся эта лицемерная свора будет виться вокруг тебя, просто помни, что всё ещё можешь выбрать того, кто был рядом с тобой все эти годы.
– Ког… – от понимания, как больно я ему делаю, мне самой тошно и больно. – Прости.
– Пустое. Пошли. Там эти… столичные заждались.
Коган смеряет меня пустым взглядом, поджимает губы и отворачивается. Расправляет напряжённые плечи и отправляется дальше. Мне ничего не остаётся, кроме как снова бежать следом. Поравнявшись с высокой крепкой фигурой сына начальника гарнизона, я некоторое время иду рядом молча. Но в конце концов не выдерживаю.
– С чего ты взял, что меня увезут?
– Слышал кое-что, – буркает он. Обиделся. Понимаю. Но не могу иначе.
– Не расскажешь?
– Зачем? Сейчас сама всё услышишь. Из первых уст, так сказать.
Ну и ладно. Тянуть информацию из него клещами не имею ни малейшего желания. Действительно сама всё узнаю.
Больше мы не проронили ни слова. Поднявшись к замку, миновав мост и замковые ворота с поднятой решёткой, разошлись. Ког двинулся в сторону стоящей отдельной постройкой дядиной лаборатории, а я под перекрёстными взглядами обитателей Аддарила пересекла двор, взбежала по ступенькам и толкнула массивную дверь, ведущую в донжон.
1.3
Дядю долго искать не приходится. Стоит мне очутиться в холле, как его громогласный голос и грохот закрываемой двери сразу дают понять, что двигаться надо в сторону малого зала. Впрочем, незваных гостей он всегда там принимает, не желая пускать в свой личный кабинет.
К нужной двери подхожу абсолютно бесшумно, ещё и магическую пелену на себя набрасываю, чтобы никто из нежданных гостей меня раньше времени не засек. Хорошо обученные боевики вполне на это способны, а я пока не готова предстать перед посланцами отца. Зря что ли дядя полной активацией глушилок не озаботился? Глупо не воспользоваться предоставленной возможностью погреть уши. Застывший у двери мажордом, заметив меня, вопросительно вскидывает брови, но я подношу палец к губам, приказывая пока молчать.
Прижимаю ладони к дверному полотну, здороваясь с покрывающими его многочисленными заклинаниями. О, и чужие есть. Хм, вот это интересное заклинание, надо схему запомнить. Сильное. Но я здесь своя. И если дядя Торалд хочет, чтобы я услышала, то я услышу. Посылаю нужный импульс в ключевые узлы и вслушиваюсь.
– Барон Аддор, приказ его величества однозначен. Её высочество обязана явиться в Осирин чтобы выполнить свой долг, – холодно чеканит незнакомый высокий мужской голос. Скрипучий и неприятный.
Значит, Коган был прав. Посланцы короля приехали за мной. Хоть это и глупо, но чувствую, как начинает грохотать сердце в груди от волнения. Сколько бы я себя не убеждала в обратном, как бы не любила опекунов и Аддарил, глупое детское желание быть нужной родному отцу всё ещё живо во мне.
– Долг? Какой долг может быть обязана выполнить девчонка, которую в пятилетнем возрасте сослали из глаз долой из-за блажи его величества? – раздражённо интересуется дядя. – Её дом уже давно здесь. И она ничего никому не должна.