— Сэр, так как я совсем недавно имею честь быть знакомым с вами, надеюсь, вы простите меня, если я скажу, что вы интересуетесь вопросами, ответы на которые очевидны любому образованному человеку. Наш враг превосходит нас в численности, ресурсах и средствах ведения войны. Если эти люди, — так он обычно называл федералов, — решительно воспользуются своим преимуществом, мы сможем противопоставить им лишь мужество наших солдат и веру в то, что Господь на нашей стороне. Пока нам этого хватало. Бог даст, так и продолжится.
— Кто сказал, что Бог на стороне больших батальонов? — поинтересовался Руди.
— Вольтер, кажется? — сказал Чарльз Венейбл. До войны он был профессором математики и обладал обширными познаниями.
— Вольнодумец, каких поискать, — добавил Маршалл.
— Действительно, — согласился Руди. — Но далеко не дурак. Раз уж вы слабее своего противника, почему бы не воспользоваться наилучшим преимуществом?
— Это очевидно, — сказал Ли. — Возразить никто не посмеет.
Руди улыбнулся, хотя его улыбка ограничилась губами и не коснулась глаз.
— Благодарю, генерал Ли. Вы только что сделали за меня мою же работу.
— Неужели?
— Именно, сэр, именно. Видите ли, моё оружие поможет вам сэкономить ценнейший ресурс — людей.
Уолтер Тейлор, видевший оружие в действии, глубоко вздохнул.
— Возможно и так, — тихо произнёс он.
— Я жду демонстрации, господин Руди, — сказал Ли. — Устройте мне её.
Руди извлёк оружие. Ли уже заметил, что длиной оно было, как карабин, почти такое же короткое, как пехотное ружьё. Из-за небольших размеров, благодаря примкнутому штыку, оружие выглядело длиннее. Руди полез в заплечный рюкзак. Тот был выкрашен в те же цвета, что и его шинель и брюки, а ткань, из которой рюкзак был сделан, выглядела гораздо лучше, чем всё, что производилось в Союзе. Большинство солдат Ли обходились скатками из одеял.
Высокий незнакомец достал искривлённый металлический предмет, сантиметров двадцать длиной и около пяти сантиметров шириной. Он вставил этот предмет прямо перед спусковым крючком винтовки.
— Это магазин, — пояснил Руди. — В полном снаряжении он вмещает тридцать патронов.
— В общем, винтовка теперь заряжена, — сказал Тейлор. — Как вы, без сомнения, заметили, она казнозарядная.
Остальные закивали. Ли оставил своё мнение при себе.
Со звонким металлическим хрустом, Руди передёрнул блестящий металлический затвор на правой стороне винтовки.
— Первый патрон каждого магазина заряжается вручную, — сказал он.
— А остальные? — прошептал Венейбл Тейлору.
— Увидишь, — так же шёпотом ответил тот.
Руди снова полез в рюкзак. На этот раз он извлёк несколько листов бумаги. Он развернул один. Это оказалась мишень, выполненная в виде грубо нарисованного человеческого туловища и головы. Он повернулся к адъютантам Ли.
— Господа, установите их, пожалуйста, на разном расстоянии, скажем, четыреста-пятьсот ярдов[2].
— С удовольствием, — уверенно произнёс Тейлор. — Я уже видел, насколько быстро стреляет ваша винтовка. А теперь хотел бы увидеть, насколько она точна.
Он взял несколько мишеней. Остальные Руди передал другим адъютантам. Часть они прикрепили к низко висящим веткам, часть поставили на кусты, как вертикальном положении, так и на боку.
— Может, поставить их прямо? — спросил Ли, указывая на лежащие мишени. — Иначе целиться будет сложнее.
— Без разницы, — ответил Руди. — Солдаты не всегда стоят прямо.
Ли кивнул. Уверенности этому незнакомцу было не занимать.
Когда адъютанты закончили, на юго-востоке, в той стороне, где в паре километров располагался Оранж-Корт-Хаус, вытянулся ряд из тридцати мишеней. Палатки, служившие генералу Ли штабом, стояли на крутом холме, в отдалении от места, где разместились солдаты, и прочих поселений. Возвращаясь к Руди и Ли, молодые люди смеялись.
— Это генерал Макклелан! — воскликнул Чарльз Маршалл, указывая большим пальцем на ближайшую мишень. — Воздайте ему по заслугам!
Остальные поддержали его криками:
— А, вон, генерал Бернсайд! Генерал Хукер! Генерал Мид! Хэнкок! Уоррен! Стоунман! Ховард![3] А, вон, Честный Эйб![4] Господи, задайте ему жару!
Ли повернулся к Руди.
— Как будете готовы, сэр.
Адъютанты разом замолкли.
— Возможно, кто-то из ваших людей захочет последить за временем, — сказал Руди.
— Я прослежу, сэр.
Чарльз Венейбл извлёк и кармана кителя часы.
4
Честный Эйб — прозвище президента США Авраама Линкольна, данное ему за то, что он всегда возвращал взятые в долг деньги.