Тремя широкими шагами генерал подошёл к жене, склонился и взял её ладони в свои.
— Как поживаешь, моя дорогая Мэри? — поинтересовался он.
Она почти всё время проводила в кресле, ревматизм так сильно сказался на её здоровье, что она с трудом могла передвигаться.
— Ты не написал нам, что приедешь, — слегка резковато сказала она.
Даже, когда она была молода и красива — больше, чем полжизни тому назад, внезапно осознал Ли, он мог воскресить в памяти эту картину, словно это было вчера — её нрав оставался непредсказуем. Годы и инвалидность ни капли его не смягчили.
Ли сказал:
— Меня вызвали на совещание с президентом, и я тут же запрыгнул на ближайший поезд на юг. Письмо вряд ли смогло бы меня опередить, поэтому я здесь, свой собственный посланник. Рад видеть тебя — рад всех вас видеть. Как вижу, руки твои, Мэри, ещё могут держать спицы.
Он указал на пряжу, спицы и недовязанный носок в её руках.
— Когда я больше не смогу вязать, можешь смело класть меня в могилу, потому что толку от меня уже не будет никакого, — ответила женщина.
Вязание она любила ещё с тех пор, как была девочкой. Она продолжила:
— Раз уж ты приехал, то заберёшь с собой свёрток для своих подчинённых. После последней посылки мы с дочерьми успели связать четыре дюжины пар. А с твоей помощью посылка точно дойдёт до лагеря.
— Нынче всем тяжело, — сказал Ли. — Если железнодорожный рабочий так нуждается, что ему приходится воровать носки, то, полагаю, ему они нужны не меньше, чем моему солдату.
Старшая дочь сказала:
— Недавно к нам заходила миссис Чеснут, так она сказала, что мы так много работаем, что наш дом стал похож на промышленное училище.
Мэри покачала головой, давая тем самым понять, какого она мнения о благородной женщине из Южной Каролины. В её возрасте, её мать делала точно так же.
— Мне нет никакого дела до того, что о нас думает Мэри Бойкин Чеснут[20], — заявила Мэри Кастис Ли. — Для меня совершенно непозволительно проводить какие-либо развлекательные мероприятия, когда люди, что находятся под твоим командованием, голодают, а ты сам живёшь в палатке, будто какой-то схимник.
— Мнение президента Дэвиса о тебе отличается от мнения миссис Чеснут. — Ли передал ей комплимент от президента. — Так скажи, чьё одобрение тебе важнее?
— Твоё, — ответила ему жена.
Он нагнулся, чтобы поцеловать её в щёку. Несмотря на физические страдания, она всегда оставалась ему верна, а он верен ей. Они представляли собой единое целое. После более чем тридцати двух лет брака, он уже и представить не мог, что могло быть иначе.
— Джулия, будь любезна, подготовь вторую кровать в маминой спальне, — сказала Агнес.
Чёрная женщина тут же заспешила вверх по лестнице.
Ли сказал:
— Весьма предусмотрительно с твоей стороны, но я пока не собираюсь в постель. Я намерен немного посидеть здесь и послушать вас о том, что творится в городе. Ежели вам хватит сил послушать меня, то и я расскажу вам о делах в лагере.
— Я спрячу Кастиса Моргана, чтобы ты не забрал его в Оранж-Корт-Хаус вместе с носками, — сказала Милдред. — Что значит счастье твоей дочери по сравнению с возможностью приготовить беличье рагу для твоих людей?
Ли хмыкнул и сказал ей:
— Твоему питомцу нет нужды меня бояться, красавица моя. Его слишком мало, чтобы разделить на всех голодных солдат. Если бы только в Писании вместо хлебов и рыб говорилось о хлебах и белках…
Все рассмеялись, даже Агнес, правда, слегка.
Мэри Кастис Ли сказала:
— Идёмте уже в гостиную, там и поговорим.
Мэри развернула кресло, заскрипели колёса.
— Не хочу больше говорить про белок, — сказала Милдред.
— Значит, не будем, — пообещал Ли.
Деловито застучали спицы, едва женщины вернулись к прерванному вязанию. Война сказалась на их жизни в Ричмонде почти так же сильно, как и на нём в армии Северной Вирджинии. Старшая дочь Ли рассказала историю о массовом побеге пленных офицеров Федерации из тюрьмы Либби[21] две недели тому назад. Сбежало тогда более сотни человек, а поймать удалось меньше половины.
— Наши солдаты тоже страдают в лагерях северян, — сказал Ли. — Впрочем, у них для пленных хватает припасов. У них для всех хватает.
Он вздохнул.
— Я уже и говорил об этом, и думал, и боролся с этим. Вот бы, эта война никогда не начиналась, она истощает обе стороны.
— Я говорила о том же самом, когда она только началась, — заметила его жена.
— Знаю, что говорила, и я с тобой не спорю. Мне не нужен иной флаг, кроме звёздно-полосатого, не нужно иных гимнов, кроме «Славься, Колумбия». Но, раз уж мы здесь, придётся сражаться.
20
Мэри Бойкин Чеснут (1823–1886) — американская писательница, известная прежде всего своим дневником, который вела все годы Гражданской войны в США.
21
Тюрьма Либби — тюрьма в г. Ричмонд, штат Вирджиния, отличавшаяся крайне суровыми условиями содержания. В феврале 1864 года 109 офицеров и солдат армии Союза совершили из неё один из самых успешных побегов за всю историю Гражданской войны в США.