— Слыхал уже, да? — сказал Джонсон. — Кэп Митчелл не хотел, но тот чувак — Бенни Ланг, насел на него, как не знаю на кого. Сказал, что пойдёт к полковнику Фарибо, затем к генералу Киркланду, затем к генералу Гету, дойдёт до самого Джеффа Дэвиса, а если надо, то и до Святого Духа доберется, коли старый Джефф не сделает то, что ему нужно. Джорджи понял всё правильно, но поделать ничо не мог. Никто не мог. В итоге, он, кажись, угомонился. Но утром на перекличку он не явился, и все решили, что он прикинулся больным. Ну, знаешь, ниггеры так делают.
В этот момент капеллан Лейси произнёс:
— Страница пятьдесят шесть… «Ближе, Господь, к Тебе».
Коделл автоматически запел, размышляя над тем, что сказал Джонсон. Разумеется, чёрные учились прятать свои мысли от белых. Если они не хотели проблем, иначе было никак. Но Джордж Баллентайн стал настолько своим в роте Н… Коделл покачал головой. Удовольствие от воскресной службы испарилось.
Когда «Ближе, Господь, к Тебе» закончилась, Генри Джонсон произнёс:
— Знаешь, надеюсь, Джорджи переберётся через Рапидан и попадёт к янки, и насрать, что кто-то меня услышит. Пусть он и ниггер, но у него есть собственная гордость.
— Угу, — согласился Коделл.
Вместо того, чтобы дожидаться очередной песни, он покинул собрание на открытом воздухе. Джонсон ухватил самую суть. Не дать Джорджу Баленнтайну винтовку — это одно. Но дать её, а потом отобрать — это уже неправильно. Он тоже надеялся, что Баллентайн обретёт свободу за Рапиданом.
Однако удача не была столь благосклонна к беглому рабу, как если бы у него был АК-47. Через три дня, под вечер по грязной дороге из Оранж-Корт-Хаус прикатила телега. То не была регулярная доставка.
— Привёз нам сушёной еды? — с надеждой спросил Коделл, когда возница свернул с главной дороги.
— Не, только дохлого ниггера. Подстрелили у Рапидан Стейшн. Переправлялся через реку. Слыхал, он из ентова полка.
Возница спрыгнул и открыл задний борт.
— Хошь глянуть?
Коделл спешно подошёл и посмотрел. Там, на досках лежал скрюченный Джордж Баллентайн, никто даже не прикрыл ему широко раскрытые глаза. Нижняя часть его серой формы была заляпана кровью; ему выстрелили прямо в живот, и умирал он долго и тяжело. Коделл щёлкнул языком между зубами.
— Ага, это Джорджи.
— Ты им займешься?
— Отвези его в роту Н. Он был из них.
Коделл указал в сторону.
— Полагаю, его захотят нормально похоронить.
— А нахера? Это ж сраный дезертир.
— Езжай уже, — отрезал Коделл.
Как бы случайно он одёрнул рукава, дабы привлечь внимание возницы к шевронам. Тот сплюнул на дорогу, но подчинился.
Предположение Коделла полностью подтвердилось. Тигры Северной Каролины зашли настолько далеко, что позвали капеллана Лейси прочитать заупокойную, и тот согласился. Коделлу это говорило о том, что у капеллана были свои мысли насчёт побега негра. Движимый чувством вины, он тоже пришёл на похороны. Если бы он не сообщил Лангу, кем был Баллентайн и где служил, чернокожий, наверняка бы остался жив.
Лейси выбрал строки из Псалма 19: «Да сотворит тебе Господь по сердцу твоему и всяк замысел твой да исполнит!» Коделл задумался. Он не видел в смерти Баллентайна Божьего промысла, но лишь промысел Бенни Ланга. Вряд ли его можно считать адекватной подменой. Он подумывал обсудить эту тему с капелланом, но вместо этого заговорил с Молли Бин. Каким бы замечательным человеком ни был Уильям Лейси, он всё же считался официальным лицом 47-го северокаролинского полка. Коделлу было неуютно обсуждать судьбу Джорджа Баллентайна с какими-либо официальными лицами. Место Молли в полку было ещё менее официальным, чем место, которое занимал негр.
— Те'рь уж ничо не поделаешь, — сообщила она очевидную вещь.
— Знаю. И меня это смущает, — ответил Коделл. — Это несправедливо.
— Жизнь ваще несправедлива, Нейт, — сказала она. — Будь ты женщиной, ты б это понял. А если б ты поработал в борделе, то нихера б в этом не сомневался.
Её лицо помрачнело, словно на неё нахлынули старательно забытые воспоминания. Затем её губы растянулись в сухой ухмылке.
— Бля, первый сержант, сэр, вы б это поняли, даже если б были рядовым.
— Может, и понял бы, — сказал Коделл, подавляя короткий смешок. Но, в то время как Молли не могла оставаться мрачной, ему было трудно оставаться весёлым.
— Будь я ниггером, я бы тоже это понял. Джорджи, вот, понимал.
— Говорят, ниггеры не такие, как белые… они просто живут день за днём, и не переживают о таких вещах.
— Уверен, так и говорят. Я и сам так не раз говорил. Но, коли это так, почему Джорджи сбежал, когда у него забрали винтовку?