Аналогичные попытки предпринимались и в отношении других советских граждан, в том числе находившихся в кратковременных командировках в Англии. Формы провокаций стандартны: вначале — грубый нажим, а затем столь же наглая попытка вербовки.
И все это происходит в то самое время, когда официальные власти Великобритании заверяют, что они заинтересованы в поддержании нормальных отношений с СССР, в продолжении и развитии англо-советского сотрудничества. А соответствуют ли этому дела тайных слуг Ее Величества?
«Апостол» из бункера
Некоторое время назад западные пропагандистские органы стали проявлять повышенный интерес к некоему В. Щелкову. Различные радиоголоса, узнав о состоявшемся в Ташкенте суде над Шелковым и К0, пытались произвести Шелкова и его сообщников в «великомученики», в «жертвы преследования в СССР религии и верующих».
Мне довелось присутствовать на этом суде в Ташкенте. Процесс был открытым. На скамье подсудимых находились В. Шелков, А. Спалинь, И. Лелшин и С. Фурлет. Как выяснилось в ходе следствия и судебного разбирательства, под руководством Шелкова эта группа в течение довольно длительного времени вела активную враждебную деятельность, и, вопреки утверждениям западной пропаганды, религия использовалась ими лишь как прикрытие.
Начнем с того, что в компетентные органы обратился житель Ташкента М., русский, верующий. Смысл его заявления сводился к тому, что он, приверженец церкви адвентистов седьмого дня, а точнее, отколовшейся в свое время от нее группы адвентистов-реформистов, больше не может «видеть и терпеть деяний иных фанатично настроенных вожаков адвентистов-реформистов, которые распространяют материалы, наполненные черной ненавистью и клеветой на социалистическое Отечество, подстрекают юношей призывного возраста уклоняться от военной службы».
Далее М. писал: «Ни о какой вере здесь и речи нет. Кругом одна грязная политика, нечистая возня. А я — верующий человек. Вот почему не желаю больше мириться с теми, кто насаждает денно и нощно среди нас, истинных приверженцев церкви, недоброе, сеет зло, подбивает к противоборству с законом, занимаясь в то же время постоянной и алчной борьбой за власть, за руководство церковью. Вот почему я принял твердое решение сообщить вам о враждебных деяниях проповедника Шелкова и его подручных братьях: о А. Спалине, который числится «председателем литературного комитета», и о И. Лепшине — человеке без определенных занятий, но ходящем в зятьях Шелкова и считающемся его преемником… Все они находятся на нелегальном положении, скрываясь от глаз посторонних…»
Это письмо стало как бы ключом к другому эпизоду, имевшему место вдали от Ташкента — в Пятигорске. Однажды водитель автомашины ЗИЛ-130 И. Орехов и механик городского автохозяйства Ф. Солодовниченко подобрали на Первомайской улице сверток, в котором оказались изготовленные типографским способом брошюры клеветнического содержания, подписанные В. Шелковым. Так стала разматываться длинная нить преступной деятельности Шелкова и его подручных.
Теперь же войдем в зал Ташкентского областного суда. Оглашается обвинительное заключение по уголовному делу № 17012. Заслушиваются показания подсудимых, опрашиваются свидетели, зачитываются данные экспертизы, произносят речи прокурор, защитники.
Как ни изворачивались Шелков, Спалинь, Лепшин, Фур-лет, их действия, порочащие советский государственный и общественный строй, предстали во всей своей омерзительности. И каждый новый факт, обличающий преступников, вызывал гнев присутствовавших в зале суда.
Познакомимся с этими фактами.
На одной из улиц Ташкента в свое время был приобретен на имя дочери Шелкова, Д. В. Лепшиной, дом. Вокруг него возвели высокий забор. В доме — шесть комнат, весьма комфортабельно обставленных, а также всевозможные подсобные помещения и тайники. Вскоре после того, как этот дом был куплен, туда тайно вселился сам Шелков и тут же превратил его в свою крепость и конспиративную квартиру. Доверенным лицом и связным у него стал некий С. Маслов.
Не страдая излишней скромностью, Шелков вскоре объявил себя старшим апостолом, эдаким «наместником бога на земле». В средствах он перестал нуждаться, так как паства начала платить ему оброк — так называемую «десятину» или даже «двадцатину» (10 или 20 процентов от заработка). Как было доказано всем ходом судебного разбирательства, эти средства, якобы предназначавшиеся для «помощи верующим» и религиозных дел, шли прямиком на личные нужды нигде не работающих Шелкова, Спалиня и их компании. На эти же деньги печаталась и распространялась всякого рода погромная продукция.