Заходить на полосу, одним краем своим уходящую в море, а другим упирающуюся в городской массив, можно только с одной стороны.
У англичан здесь было так мало места!
Именно здесь в Гонконге так явственно проявляются великие противоречия Великого Китая.
Огромное население и скудность территории, пригодной для жизнедеятельности.
По карте Китай такой большой, но если разобраться, то две трети его территории совершеннейшая пустыня!
Вот и в Гонкоге – двадцать миллионов населения всего на ста квадратных километрах. Даже посадочной полосе аэропорта места едва-едва хватило.
Самолет сделал крен, маневрируя над морем и в иллюминаторе стали видны ребристые полоски волн с барашками и маленькие рыболовные суденышки на траверсе зеленого мыса.
Красивая стюардесса мило улыбнулась Ван Хэ.
И он тоже улыбнулся ей.
Ее дети, когда пойдут в школу, станут изучать биографию товарища Ван Хэ, станут изучать историю его великого подвига.
Когда Ван Хэ выходил из самолета, стоявшая возле трапа красивая стюардесса снова улыбнулась ему, и он вдруг взял и поцеловал ее. Как брат целует сестру.
Центр подготовки переброса был оборудован в киностудии.
В целой анфиладе студий, были смонтированы декорации, долженствовавшие восстановить атмосферу шестидесятых годов прошлого столетия.
На дворе стояли автомобили тех лет, с трудом, по крупице собранные по всему миру.
Пространства студий и прилегающих дворов были наполнены характерными вещами того времени, афишами и рекламой тех лет, людьми в одеждах и по моде шестидесятых.
Ван Хэ должен был потихоньку привыкать.
С ним проводили занятия историки, филологи и психологи.
Прежде всего, он не должен испытать шока несовместимости культур.
Ведь когда он очутится там, ему станет очень и очень одиноко.
Один со своими знаниями о будущем в чуждом ему мире людей не могущих и не желающих его понять.
А ведь он еще должен будет найти себе помощников.
И надо научиться говорить, так как говорили в те времена и думать как тогда, а иначе, а иначе его сразу расшифруют как чужака, и в лучшем случае определят в сумасшедший дом.
Обстановка, смоделированная на студиях, где прежде снимали фильмы про героев кунг-фу, очень помогала.
На целую неделю Ван Хэ погрузился в мир далекой юности его родителей, когда маме и папе Ван Хэ было еще по пятнадцать лет.
– Не трудитесь устанавливать с ними связь, – предупредил инструктор Йонг.
– Я и не думал, – ответил Ван Хэ.
– Это вы сейчас не думаете, а там такие мысли могут придти вам в голову, – сказал Йонг.
Главная задача Ван Хэ это не только установить и запустить маленький пси-генератор, работающий на частоте большого Пекинского генератора, но сделать это точно в момент бифуркации, предварительно найдя и обезвредив конкурентов.
– Конкурентов будет трое, – сказал Йонг, – немец, американец и араб. И прежде, чем вы запустите нашу машинку, вы будете должны обезвредить всех троих.
– Как же я найду их? – спросил Ван Хэ.
– Задача облегчается тем, что точка бифуркации того временного пласта будет находиться в Ленинграде, на территории СССР, где найти немца и американца, как впрочем и араба – будет достаточно просто при той методике поиска, которой мы вас научим. В тоталитарном государстве все регламентировано и иностранцы не шастают запросто по улицам туда-сюда, а сидят в строго отведенных местах, так что надо радоваться тому, что бифуркация не попала в Париж или в Нью-Йорк, где искать конкурентов было бы куда как сложнее.
Ван Хэ показали, как следует пользоваться авторучкой, стреляющей отравленными иголками. Кроме того, его снабдили перстнем, из которого тоже выдвигалась отравленная игла.
– Всех троих вы должны отправить на тот свет, – твердо сказал инструктор Йонг, – иначе, иначе может получиться совершенно нежелательная ситуация, когда двое или трое запустят свои инициирующие машинки.
– Что тогда будет? – спросил Ван Хэ.
– Этого не должно произойти, – сказал Йонг, – иначе это будет хуже, чем просто конец света, это будет конец всего.
2.
Над входом в университет висел лозунг: Учёбе – нет, наркотикам – да!
– Неужели что-то уже изменилось? – подумал Ребякин, входя в знакомые двери, проходя через турникет мимо недрёманного ока бабы Нюси в вечной ее черной шинели стрелка военизированной охраны и в не гармонирующем с этою шинелью красном шерстяном платке.
Баба Нюся сидела в светозащитных поларойдных очках и мерно покачиваясь в такт сильной доле барабана, слушала альбом "Let it Bleed" ансамбля Rolling Stones.