— Именно. Мы решили, что сейчас самое время для этого, — Штайнер посмотрел на него. — Вы начали исполнять мою просьбу о поиске марионеточной группировки?
— Мы вышли на одну. Влад расскажет подробнее.
— Группа, о которой идёт речь, весьма молодая, сформированная в середине лета, и ещё не попала в поле зрения Управления правопорядка как организация, хотя некоторых её членов задерживали за хулиганство, — начал Влад; с каждым словом его голос звучал всё уверенней. — В неё входит порядка пятнадцати маглорожденных и полукровок, преимущественно из небогатых семей, возраст от восемнадцати до тридцати двух лет. Возглавляет Эрих Трамиц, маглорождённый, один раз привлекался к ответственности за то, что превратил язык какого-то волшебника в метёлку, позже объяснив это тем, что тот человек мёл языком как помелом — слишком много говорил о том, как все должны почитать чистокровных. В тот раз приятелям Трамица позволили внести за него залог, и его отпустили. Позже его несколько раз видели на местах различных мелких акций против чистокровных вроде прокатившейся по всей Европе волны забрасываний их карточками с оскорбительными словами, но поймать Трамица ни в один из разов не сумели. Кроме этого его группа занималась тем, что освистывала чистокровных на улицах и на матчах по квиддичу, а также бросала камни в окна домов в Берлине, Потсдаме, Магдебурге и ещё нескольких городах. По сути своей, это обычная группа людей, желающих сделать что-то для продвижения своих идей, но не знающих, как применить силу с толком, поэтому промышляющих хулиганством.
— Как раз это нам и нужно, — сказал Мецлер. — Остаётся только лишь их направить.
— Я готов полностью взять на себя координацию этого проекта, — предложил Адлер. — Напрямую я не связан с «Ассоциацией», так что на неё не упадёт тень в случае осечки. Кроме того, у меня есть опыт террористической деятельности.
Он сказал это совершенно спокойно, следя за реакцией. Александр Штайнер был посвящён в то, чем занималась Семёрка в месяцы после выпуска из Дурмстранга, а Мецлер и Баумер… что ж, по всей видимости, они тоже были в курсе.
— Полагаю, мы можем поручить этот проект вам, — произнёс Мецлер. — Только не переусердствуйте.
— Не стану, — прохладно пообещал Адлер.
Встреча продлилась ещё около часа — велось обсуждение вопросов, как привлечь на свою сторону оставшиеся пока нейтральными страны, — после чего все простились и разошлись. Выйдя на улицу, Адлер не без некоторого удивления обнаружил, что на Берлин уже начали опускаться сумерки.
— Адлер, послушай… — Влад замялся, но, дождавшись кивка Гриндевальда, продолжил: — Я нужен тебе сейчас? Если нет, я бы хотел отлучиться ненадолго на Буян.
— Понимаю, — ответил Адлер, — однако позже. Я вызвал Деяна из Британии.
Влад всё понял мгновенно. Беспокойство в его глазах сменилось предвкушением.
Едва они оказались на площадке для трансгрессии перед его особняком, Адлер открыл свою записную книжку — с неудовольствием и тенью тревоги отметив при этом, что ответа от Макса так и нет — и написал Деяну и Аларикусу, чтобы пришли в малую гостиную. Товарищи отреагировали быстро (даже Аларикус, что удивительно) и уже были там, когда Адлер и Влад вошли.
Адлер сел и предложил располагаться остальным; Влад по какой-то причине проигнорировал свободные места и остановился за спинкой его кресла.
— Итак, — заговорил Адлер. — Пришло время мне рассказать, для чего на самом деле мною была собрана Семёрка и борьбе за какую идею я намерен посвятить всю оставшуюся жизнь.
Во взгляде Деяна читался интерес, но Джукич не спросил ничего, ожидая пояснений. Аларикус смотрел совершенно равнодушно. Адлер переводил взгляд с одного товарища на другого и обратно. Это был момент, которого он долго ждал.
— Общее благо, — просто и звучно произнёс он.
Взгляд Деяна переменился, потемнел. Аларикус, напротив, остался всё так же безучастен. «Ему и в самом деле всё равно, за что биться», — подумал Адлер и повернулся к Деяну, с которым, как он и предполагал, были сложности.
— Хочешь сказать, — проговорил он, — что твоя цель — равенство между чистокровными и грязнокровками?
— Объединение магического сообщества, — поправил его Адлер. — И это лишь первый шаг, Деян. Почему-то многие забывают, что вторым ключевым пунктом концепции «Общего блага» всегда являлось установление господства волшебников над маглами.
Деян промолчал, тяжело, мрачно глядя на него, застыв с напряжённой спиной. Адлер услышал позади шорох и понял, что Влад начал извлекать из держателя на предплечье свою палочку. Наивный, как будто бы ему она против Деяна поможет… Но порыв был однозначно достойным.
Пока длилась эта немая сцена, Аларикус косился на всёх поочерёдно, а затем устало проговорил:
— Это всё? У меня эксперимент.
— Подробности плана тебе, как я понимаю, не интересны? — сказал Адлер, больше утверждая, чем спрашивая. Аларикус покачал головой, и Адлер не стал его держать, вновь повернулся к Деяну: — Знаю, это несколько неожиданная для тебя смена курса, однако именно так я всё планировал с самого начала.
— Он был в курсе? — Деян отрывисто кивнул на Влада, ощутимо напрягшегося.
— Некоторое время, — ответил Адлер. — Из всех вас, не считая Аларикуса, Влад единственный, чьи взгляды изначально были близки к моим.
— Тогда не понимаю, зачем ты собрал Семёрку таким составом, — прямо сказал Деян.
— Потому что верю, что разумный человек, как существо мыслящее, способен менять свои взгляды, — он поднялся из кресла. — Дай мне возможность доказать тебе мою точку зрения.
Подумав немного, Деян кивнул. Просто и без слов.
Это было хорошим знаком.
— Влад, — Адлер обернулся к своему адъютанту, — сегодня, я полагаю, ты мне больше не потребуешься. Можешь отправляться по своим делам.
— Как скажешь, — отозвался Влад, по-прежнему бросая настороженные взгляды на Деяна. Он, кажется, хотел спросить, уверен ли Адлер в своём решении, но сдержался и вышел из комнаты.
Когда они остались вдвоём, Адлер перешёл на сербский:
— Давай совершим небольшую прогулку, — предложил он. — Хочу тебе показать кое-что.
Деян снова кивнул и проследовал с ним к выходу из поместья. Впрочем, ни один из них другого из вида не терял и был готов в случае резких движений немедленно атаковать.
Они трансгрессировали обратно в Берлин, но Адлер тут же вывел своего спутника из магического квартала в магловскую часть города. Здесь он ориентировался не очень хорошо, и если бы не знал точно, куда ведёт Деяна, не нашёл бы место заранее, мог бы и заблудиться в этом безумном скоплении ярких огней вывесок и сплетениях улиц.
— Смотри, — когда они стояли на переходе через дорогу, ожидая, когда на устройстве под названием «светофор» загорится зелёный свет, обратился Адлер к товарищу и указал на проезжающие мимо машины. — Автомобили — одно из гениальных изобретений маглов. Они двигаются полностью сами, человек лишь указывает им, в какую сторону и с какой скоростью ехать, однако собственно процесс движения обеспечивает вовсе не он, не другой живой организм и не чары, а десятки, если не сотни, деталей, из которых этот агрегат состоит, функционирующих вместе. И у меня возникает вопрос: как?
Деян не стал отвечать, да Адлер и не настаивал. Пересеча проезжую часть улицы, юноши двинулись дальше по тротуару; напротив одной из стеклянных витрин они остановились.
— Посмотри сюда — телевизоры, — Адлер коснулся пальцами стекла, за которым с нескольких экранов улыбалась очаровательная девушка, соблазнительно танцуя и поя что-то беззвучно. — Посмотри, какая яркая картинка, какая она динамичная… Живой человек, которого засняли, запечатлели в процессе какого-то дела, а теперь могут показывать в любое время, когда захотят и где — хотя бы даже одновременно здесь, и в Лондоне, и в Москве. Есть ли у нас технологии, хотя бы отдалёно похожие? — он выдержал паузу. — Омут Памяти? Он это цельные воспоминания, которые облекаются в картинку мощью крайне редкого и дорогого артефакта. А телевизоры теперь стоят во многих домах, и по ним маглы смотрят не воспоминания друг друга, а новости о том, что происходит в мире, художественные фильмы, снятые по книгам или оригинальным сценариям; они смотрят фильмы о жизни людей в других странах, об этих самых других странах. Маленькие дети маглов уже знают, как выглядят пустыня Сахара и Северный полюс, чем отличаются природа и города Америки и Европы… О чем из этого имеем представление мы, Деян?