«Это лишь начало, — говорит герр Баумер, секретарь Верховного суда. — Нами планируется целый ряд акций, которые пройдут здесь, в Министерстве, и на Доннер-плац в магическом квартале Берлина».
Чем ответят их противники, пока неизвестно, однако поступили сведения, что барон фон Винтерхальтер был приглашён на личную встречу с министром Диттнером, и состоится она в этот четверг.
Напомним, в прошлый раз столь крупное противостояние развернулось два года назад вокруг компании барона фон Винтерхальтера о недопущении маглорождённых к целительству. Тогда после нескольких месяцев дебатов итогом стало компромиссное решение, согласно которому в немецких клиниках маглорождённые маги не имеют права занимать должности выше младшего целителя.
Полный текст нынешней инициативы читайте на странице пять».
— Отлично! — воскликнул Яков; глаза его блестели в предвкушении. — Уверен, на этот раз твоему отцу не помешают до конца претворить благой замысел в жизнь!
Макс гордо усмехнулся и повернулся к Владу, старательно глядевшему только в тарелку.
— А как ты считаешь, Влад? Кто на этот раз победит?
— Мне всё равно, — очень ровно проговорил Влад, однако взглядом с Максом так и не встретился. А тот не унимался:
— Как же так? Разве не хочешь в будущем пойти по стопам отца и устроиться на работу в Министерство?..
Не выдержав, Штайнер вскинул голову и сощурился.
— Я полукровка, если ты забыл, — теперь он говорил почти шёпотом, стараясь подавить злость. — Когда твой отец закончит воевать с маглорождёнными, тогда и начну волноваться.
— А разве ты собираешься в политику? — удивился Петар, но Влад покачал головой.
— Нет, разумеется. Эта… грязь меня не привлекает.
— Вот и замечательно, — хмыкнул Яков. — В политику должны идти те, кто в ней разбирается.
— На себя намекаешь? — уточнил Петар с сомнением в голосе.
— Почему бы и нет? — пожал плечами Яков и добавил с видимым удовольствием: — Кстати об этом: вчера я получил письмо от отца; они с дядей готовят для меня замечательное место в штате нашего министра.
— Хорошая новость, — Деян дружески хлопнул товарища по плечу. — Поздравляю.
— Свои люди в Хорватии нам не помешают, — кивнул Макс.
Яков принял их поздравления и повернулся к Адлеру, но тот нахмурился.
— Ты после школы собираешься на службу в Министерство?
— Ну да, — Яков вскинул брови. — Что тут такого, Грин?
— Ничего, — прохладно отозвался Адлер и отвернулся. Поглощённый своим, он порой забывал, что у других членов Семёрки могут быть собственные планы на будущее; более того, велика вероятность, что после окончания школы они разлетятся, кто куда, пойдут своими путями…
Однако Семёрка задумывалась как проект долгосрочный, и Адлер не собирался так легко от него отказываться.
— Да он просто, как и все мы, не может понять, на какую должность тебя могут взять, — усмехнулся Петар. — Секретаря?
— Младшего помощника министра!
— То есть, всё-таки младшим секретарём?
— Помощником министра!..
— Да хватит вам, — вмешался Деян. — Ссора ни о чём.
— Была бы о чём — была бы дуэль, — Петар насмешливо поглядел на сердитого Якова, который тут же вспылил:
— Так ведь можно и!..
— Никаких дуэлей внутри группы, — жёстко произнёс Адлер и поднялся из-за стола. — Идёмте лучше на матч.
Он первым спустился в зал на первом этаже и, бросив в камин летучий порох, шагнул в пламя.
— Дурмстранг, нижний замок.
Секунду спустя он оказался в просторном помещении с десятью каминами, в которых с минимальными перерывами вспыхивали зелёные огни и появлялись студенты. Адлера всегда забавляла эта деталь: младшеклассникам запрещалось играть в квиддич, но чтобы попасть на поле, старшим ученикам необходимо было пройти через замок, отведённый под начальную школу. Расположенный у подножия горы, он размерами своими совсем немного уступал твердыне на вершине, однако был более светлым и, что уж скрывать, уютным.
Дожидаясь остальных, Адлер отошёл от камина к большому окну и, поддавшись желанию, распахнул его — лицо тут же обдал холодный воздух, мороз защипал щёки, однако в такой непривычно для их февраля ясный, погожий день Адлеру это даже понравилось. Во дворе, куда выходило окно, играли несколько учеников класса третьего: гонялись друг за другом, бросались снежками, хохотали, валяя друг друга в снегу. Двое мальчишек слишком увлеклись игрой, и один сильно толкнул второго — тот упал и, похоже, сильно ушибся. Виновник тут же подбежал к приятелю, шмыгающему носом, помог ему подняться и отряхнуться — и вот они уже, забыв о случившемся, весело продолжили игру.
— Погляди, Макс, — сказал Адлер подошедшему и остановившемуся рядом товарищу. — Кажется, когда-то и мы были такими.
Бросив мимолётный, лишённый интереса взгляд на играющих детей, Макс иронично вскинул бровь.
— Одолела ностальгия?
— Немного, — Адлер решительно захлопнул окно. Пройдёт всего пара лет, и эти мальчишки переберутся из нижнего замка в цитадель на горе — и включатся в игры своих отцов или придумают собственные, а те, кто слаб, станут добычей и источником наживы для сильных.
Оглядевшись по сторонам, Адлер поискал взглядом остальную Семёрку. Яков и Деян ушли вперёд вместе со своими приятелями с русского отделения, а вот Влад и Петар всё же решили дождаться их с Максом. Влившись в общий поток школьников, они вчетвером вышли на улицу и по дороге направились туда, где виднелись трибуны. Те были возведены на берегу небольшого озера, над скованной льдом гладью которого высились в противоположных концах две группы шестов с кольцами — голевые ворота. Квиддич в Дурмстранге, вопреки общепринятым нормам, игрался над водой.
Пропустив вперёд группу младшеклассников, которых седой учитель организованно вёл к трибуне начальной школы, юноши проследовали дальше и стали искать места. Впрочем, много времени это не отняло — пришедшие раньше Деян и Яков заняли добрую часть верхнего ряда; остальную трибуну занимали практически сплошь русские ребята.
— Кого я вижу, — Илья, сидевший рядом ниже, обернулся. — Что, Грин, пришёл поддержать любимую команду своего отделения?
— А то как же, — Адлер демонстративно закатил глаза. — Особенно с учётом того, что в составе «Викингов» нет ни одного моего земляка.
— Точно, — усмехнулся Илья, — команда немецкого отделения — и ни одного немца. Забавно выходит.
— Скорее печально, — возразил Адлер. — Наше отделение уже давно нужно разделить на два — не было бы таких вызывающих смех нестыковок.
Илья на это не ответил, только неопределённо пожал плечами. Разговоры о необходимости создания для скандинавов собственного отделения велись уже давно, однако дальше них дело не заходило; в Дурмстранге слишком сильно держались за традиции, и тройка отделений была одной из основополагающих. «Закостенелость и нежелание меняться — с ними я буду бороться особенно яро, когда выступлю открыто», — в очередной раз укрепился в своём решении Адлер.
Зрители тем временем всё прибывали. Со всех сторон доносился нестройный гул голосов, смех, даже песни — мимолётно прислушавшись, Адлер отметил, что некоторые были не самого приличного содержания. Над трибунами разворачивали флаги и транспаранты, а кто-то запустил волшебный фейерверк, принявший форму огромного искрящегося дракона, который закружил над полем. Впрочем, летать ему не пришлось долго; жёлтый луч заклятия со стороны учительской трибуны — и дракон пропал. Того же, кто его запустил, Адлер подозревал, по возвращении в школу ожидает строгий выговор.
Поднявшись с места, Илья перебрался на ряд Семёрки и сел между ним и Петаром.
— Что-то давно тебя не было видно в Дуэльном зале, — заметил он, наклонившись ближе. — Учишься или замыслил что?
— Просто нет настроения на дуэли при всей школе, — отозвался Адлер. — Так-то мы в общежитии временами тренируемся.
Илья сузил глаза.
— Когда одни из лучших бойцов школы скрываются ото всех — это, пожалуй, повод для остальных начать беспокоиться.