Пока же шестеро её членов праздничало в «Великаньем роге», в то время как Макс занимался тем, что умел очень хорошо: использовал связи своей семьи для того, чтобы добиться желаемого. В данный момент этим желаемым была информация из Департамента статистики Министерства о точном местоположении земли Крейтелей; как и многие богатые роды, они не любили незваных гостей и скрывали свою территорию. Для обычных людей просто так данные сведения были недоступны — однако у Винтерхальтера был в Департаменте свой человек, способный превратить долгую бумажную волокиту с получением разрешения на просмотр записей реестра в быструю и абсолютно конфиденциальную операцию.
Ну а пока Макс был занят, Семёрка, переодевшаяся в одежду попроще, старалась не выделяться на фоне местной публики. Адлер неторопливо обедал, попутно что-то чёркая в тетради, Яков играл во взрывного дурака с тремя неопрятными двадцатилетками, а Влад пытался вывести Аларикуса на разговор, чтобы тот не выглядел так чужеродно и подозрительно — напрасно, впрочем: Тодлер как всегда был к происходящему равнодушен и безучастно пялился в пустоту. Петар же — со скуки, не иначе, — начал выпытывать у трактирщика, откуда пошло название заведения.
— Странное оно какое-то, верно? — говорил Петар, задумчиво оглядывая зал. — «Великаний рог». Разве рога у великанов бывают?
— Дед мой называл, а он с приветом был, — ответил трактирщик (он был молдаванин, как Деян понял). — Рассказывал по пьяни, что однажды, когда путешествовал по Карпатам, встретил племя великанов — и у всех у них были рога на лбах!
— Что, как у единорогов? — хихикнула какая-то невзрачная девица, придвинувшись ближе к Петару.
— Лучше, — хмыкнул трактирщик. — Здоровенные и крепкие такие выросты. Они этими рогами друг друга вечно проткнуть норовили…
— Ах! — вновь засмеялась девица и уже совсем нагло прижалась к парню боком. — Вот ведь шаловливые!..
— Как и ручки твои, я погляжу, — Петар поднял над стойкой её руку, которую держал за запястье; пальчики девушки крепко стискивали пару сиклей. — Не стыдно-то, а? Лучше бы работать пошла.
— Не берут никуда, — пожала плечами девушка, ничуть не смутившись. — Пыталась устроиться мантии продавать, но куда там! Без образования сразу дают от ворот поворот.
— А чего не училась?
— А разве деньги в семье свободные есть? Ты знаешь-то хоть, сколько стоит ребёнка в школу собрать: форму купить, учебники, котлы, травы для зелий и прочее? Ты-то, небось, не учился, работал на какой-нибудь ферме с мальства — вон какие ручищи!
Петар захохотал и отпустил девицу. Та тут же ретировалась вместе с деньгами.
— Стой, ворюга! — вскрикнул было трактирщик, но как-то неубедительно.
Петар махнул рукой.
— Пускай, — он повернулся к Деяну, сидевшему рядом. — Процветающее государство — ты подумай! А тут, выходит, маги детей в школу не могут собрать.
— Может, она грязнокровка, — возразил Деян, хотя и без особого интереса.
— Полукровка, — со знанием дела сообщил трактирщик, деловито протирая стаканы. — У Греты семья большая, кроме неё ещё три девчонки и парень, матери нет, а отец вечно в запое. Вот она и подрабатывает, как может, — надо же младших на ноги ставить.
Деян и Петар удивительно синхронно хмыкнули. Увидев, что её никто не ловит, Грета подсела к Штайнеру, бросившему попытки разговорить Тода, и завела разговор с ним. Едва слышно проворчав что-то про липучек, Петар пошёл отгонять её — с Влада станется и посочувствовать и взять под опеку «бедняжку».
Хлопнула входная дверь. Деян обернулся, надеясь увидеть Макса, однако пришедшими оказались парень и девушка, возбуждённые и держащиеся за руки.
— Знаете, знаете?! — воскликнула девушка, тряхнув длинными золотыми кудрями, выбившимися из-под косынки. — На Доннер-плац опять митинг! — она помахала флажком с эмблемой «Ассоциации маглорождённых Германии».
— Третий день не успокоятся, — проворчал краснолицый волшебник со всклоченной бородой. — А ведь Штайнер обещал, что после первого мая неделю демонстраций не будет!
— Как раз заместителя Штайнера и прочих министерских там и нет, — сказал парень, жестом потребовав выпить — трактирщик тут же придвинул к нему полную кружку. — Это народ восстал, уставший от притеснений!
— Полно тебе, Эрих! — фыркнул один из тех, кто играл с Яковом. — Говоришь так, будто грядёт восстание.
— А оно и грядёт, Ганс! — запальчиво заявил Эрих. — Сколько ещё большинству терпеть унижения от кого-то вроде Винтерхальтера и ему подобных?!
После этого пылкого восклицания спор сам собой закончился. Эрих с подружкой сели обедать, Ганс вернулся к игре, а трактирщик достал палочку и принялся убирать со столов грязные тарелки и кружки. Бросив ему деньги за еду, Деян подсел к Адлеру, оторвавшемуся от своих записей и внимательно слушавшему разговор.
— Европа поднимется, — негромко произнёс Адлер, разглядывая собравшихся. — Вот только кто раньше: аристократия — чтобы присоединиться к Лорду и начать вместе с ним марш чистокровных, или борцы за равноправие — чтобы свергнуть с пьедестала тех, кто уже на нём?
Деян задумался: в самом деле, какая из сторон магического сообщества Европы быстрей активизируется, чтобы захватить власть? Чистокровные, вроде, уже начали действовать: проводить выгодные им законы, присягать на верность лорду Волан-де-Морту — вот только пока они будут играть в свои политические игры, менее возвышенное и более радикальное большинство, состоящее из полукровок и магловских отродий, может взять в руки палки и пойти сражаться за свои так называемые права.
— Пожалуй, всё будет зависеть от того, у кого раньше появится истинный вождь, — сказал, наконец, он. — Барон фон Винтерхальтер и заместитель Штайнер ведут свои бои уже так давно, что для всех сообщения о них стали обыденностью, чем-то вроде прогноза погоды. Однако выступить решительно и жёстко не готов ни один — иначе бы уже выступили, ведь ресурсы у них есть: у Штайнера — поддержка масс, у Винтерхальтера — вес в среде привилегированного сословья и необъятный счёт в банке. Чего у них обоих нет, так это готовности сменить перо и орало на палочку и кнут.
— Считаешь, Европе нужен диктатор? — уточнил Адлер, с интересом слушавший его рассуждения.
— Считаю. Сейчас в Европе звучит слишком много голосов, поющих на разные лады. Все кричат о демократии, предоставлении всем членам магического общества равных прав, причём не только волшебникам с разным статусом крови, но даже другим расам — во Франции какие-то сумасшедшие выступили с призывом к освобождению домовиков и оплате их труда, слышал? А что дальше? Вначале, понятное дело, министр-грязнокровка, но потом — кентавры в правительстве? Дадим великанам на откуп обеспечение правопорядка? До какого абсурда ещё додумаются эти «борцы», если дать им волю, не разогнать их и не заставить заткнуться? Здешние маги и забыли уже, что такое твёрдая рука и диктатура — её ведь не было полвека. Знаешь, при всех его недостатках и неприемлемости взглядов, кое-чего у Геллерта Гриндевальда не отнять: он умел держать власть.