По дороге в Иржавец валялись раздутые лошади, мертвые, с выставленными прямыми ногами, и как снопы валялись убитые наши солдаты, наши красноармейцы. Они еще не воняли, и мама по дороге вынимала у них из карманов гимнастерок медальоны с записанными адресами, куда сообщить об их смерти. Он не читал, так как хорошо читать не умел, но когда пришли наши, мама эти документы отнесла в военкомат – там было много этих бумажек. Еще по дороге он видел много русских винтовок, воткнутых штыком в землю.
Так они дошли до Иржавца. Приняли их тетя Маруся с дядей Андреем, и они остались у них…
Вот воспоминания человека, прошедшего через весь ужас Оржицкого котла. Лев Иосифович Магомет, капитан, командовал в 1941 году артиллерийским дивизионом, который дислоцировался в Павурске. С самого начала войны участвовал он в боях. Пришлось отступать. На болотистых берегах реки Оржица в жестокой битве артиллеристы потеряли большую часть своей техники и почти половину личного состава, но продолжали пробиваться на восток, пытаясь выйти из окружения. Затем Магомет был тяжело контужен; его подобрали местные жители, и он остался лежать в крестьянской избе после ухода наших частей. Когда поднялся на ноги, линия фронта была уже далеко. Идти туда по незнакомым дорогам, в одиночку переходить линию фронта – удастся ли это? Не вернее ли ему, в тылу фашистов, начать борьбу с ними? Призыв к партизанской войне брошен, в народе ходят слухи, что она уже началась. Вот и ему: дойти до тех мест, где он родился и рос, где каждый камень знаком, найти старых друзей, надежных товарищей для этой борьбы.
Так он и решил и пошел не на восток, а на запад, потому что родился и рос в городе Сквира Киевской области.
Пробирался от хутора к хутору, от села к селу, и само собой получалось, что дорога его почти совпала с дорогой недавнего отступления. Вот и Оржица.
Здесь – вон из той высотки – били советские пушки по фашистским танкам. До сих пор торчат среди поля горелые машины и белеют кресты на броне. А тогда, прорвавшись с тыла и фланга, они ползли по этим полям, плевались огнем, угрожали смести все на своем пути, сравнить все с землей
…А потом молотила фашистская авиация, именно молотила: волна за волной, бомба за бомбой, разрывы сливались в сплошной гул. И снова ползли танки.
Здесь, когда надо было выходить из кольца, советские солдаты сами взорвали часть своих орудий, разбили, разломали, закопали в землю самые ценные приборы и инструменты. Многие из них лежат теперь под этой землей.
Лев Иосифович, невольно замедлял шаги, сворачивая с дороги, останавливался перед испорченными пушечными лафетами, перед почти неузнаваемыми кучами металла. И ему казалось, что он видит лица людей, которых уже нет на свете, слышит сквозь грохот боя их хриплые голоса.
Как потерянный, не замечая людей, прошел он Оржицу, а потом сел или, может быть, упал на обочине пустынной дороги и – нечего скрывать правду – дал волю слезам и словам.
Не запомнить, что было сказано тогда, и неизвестно, к кому были обращены слова, но это было клятвой отомстить за все: за товарищей, за поруганную врагом советскую землю, за горе, за слезы, за кровь, клятвой – не знать покоя, пока ходят по советской земле двуногие коричневые звери.
Ф. Гальдер записал в дневнике:
«Почти полностью уничтожены группировки противника в котлах на восток от Киева. Наши войска приводят себя в порядок. Гудериан сосредоточивает войска своей группы».
КИЕВСКАЯ КАТАСТРОФА 1941 ГОДА: ЕЕ ПРИЧИНЫ И ПОСЛЕДСТВИЯ
В советской исторической литературе не любили вспоминать трагические события лета-осени 1941 года на советско-германском фронте. Для большинства населения оставались неизвестными подробности боевых операции, которые проводились в то время. Вместо этого все знали примеры подвига простых солдат и офицеров в боях с немецкими войсками – оборона Брестской крепости, подвиг летчика Гастелло, бои под Одессой и Севастополем, героизм жителей блокадного Ленинграда.
Несколькими предложениями в литературе упоминается Киевская катастрофа, а данных, которые давали бы информацию о событиях в Киевском котле и его очагах, вообще нельзя было найти.
Несмотря на потери, которые ЮЗФ получил в июне – июле 1941 года, фронт располагал значительными силами.
40-я армия генерал – лейтенанта В. М. Кузнецова (рубеж обороны Короп – Шостка по реке Десна) имела 31 950 солдат и офицеров, 248 орудий; 14 средних, 1 тяжелый и 40 легких танков, 69 бронемашин и танкеток (часть из них имела 45 мм противотанковые пушки).