21-я армия генерала В. М. Кузнецова (находясь на рубеже ЮЗФ, формально подчинялась Брянскому фронту) имела 79 575 человек личного состава, 499 орудий, 15 бронемашин и танкеток, 8 легких танков.
5-я армия генерала Потапова (занимала позиции севернее Киева) насчитывала 95 785 солдат и офицеров, 619 орудий.
37-я армия генерала А. А. Власова, имея в своем фронте укрепления КиУРа и Киев, насчитывала 108 759 солдат и офицеров, имела 1116 орудий и минометов.
Это были самые многочисленные и боеспособные силы ПЗФ.
26-я армия генерала Ф. Л. Костенко, которая занимала оборону южнее Киева по Днепру, располагала на 6 немецких дивизий 9 своих стрелковых дивизий.
38-я армия, которую 27 августа принял от генерала Д. И. Рябышева генерал – майор М.В Фекленко, имела 77 069 солдат и офицеров, 503 орудия и миномета.
Фронт располагал авиацией, бомбардировщиками и истребителями, которые были в основной массе поделены между армиями и обслуживали потребности отдельных армий.
Кроме этого, в районе Днепра и Десны действовали корабли Пинской военной речной флотилии. Флотилия была создана в 1940 году из кораблей Дунайской, Днепровской флотилий и трофейных кораблей Польши и состояла из 7 мониторов, 15 бронекатеров, 4 канонерских лодок, минного заградителя, эскадрильи истребителей, зенитного артиллерийского дивизиона и роты морских пехотинцев. В период после 22 июня 1941 флотилию пополнили 4 канонерские лодки, 4 тральщика, 8 сторожевых лодок, 10 бронекатеров. На базе этого объединения были созданы Березинский, Припятский и Днепровский отряды, которые соответственно возглавляли капитан 2 – го ранга И. Брахтман, капитан – лейтенант К. В. Максименко и капитан 1-го ранга И. Л. Кравец. Общее командование флотилией осуществлял контр-адмирал Д. Д. Рогачев, флотилии было придано 78 орудий береговой артиллерии.
Таким образом, общее количество солдат и офицеров ЮЗФ составляло 760 000 человек, фронт имел 3923 орудия и миномета, 114 танков, 167 самолетов.
Возглавлял фронт генерал – полковник М. П. Кирпонос.
Когда 14 сентября клещи окружения сомкнулись в районе Лохвицы, немецкое командование пыталось как можно быстрее обеспечить плотность кольца окружения и не дать окруженным возможности вырваться. Но зря оно так спешило, ведь вместо организации прорыва, войска ЮЗФ пытаются занять рубежи для пассивной обороны. Чтобы побудить Кирпоноса к действиям, командующий ЮЗН маршал Тимошенко через начальника оперативного отдела штаба фронта полковника И. Х. Баграмяна отдает приказ -16 сентября войскам идти на прорыв кольца окружения. Полковник прилетел в Прилуки через занятую врагом территорию на самолете, поэтому письменные документы отсутствовали. Но без бумажного приказа Кирпонос не собирался спасать жизни своих солдат. «Я ничего не могу предпринять, пока не получу документ. Вопрос слишком серьезный», – сказал командующий фронтом. Пока послали в Москву за подтверждением приказа телеграмму, пока пришел ответ, было уже поздно: войска охватил хаос, контроль был утрачен, немцы закрепились на занятых рубежах. Результат: 452700 солдат и офицеров, 2642 орудия, 1225 минометов, 64 танка оказались в окружении, вышли из окружения не больше, чем 25 000 человек.
А вот начальник генерального штаба ОКХ Гальдер в дневнике с восторгом записал 14 сентября: «На юге прямо-таки классическое развитие операции на окружение». 18 сентября Гальдер уже удивляется, почему советские войска не идут на прорыв и пишет: «Наблюдаются лишь разрозненные попытки пробиться на северо – восток». Это означает, что в маневренной войне, мысля категориями позиционной войны Первой мировой, нельзя было победить.
Другой значительной причиной поражения под Киевом было отсутствие взаимодействия различных родов войск: авиации, сухопутных сил, военной речной флотилии. Отвод войск за Днепр, выход немцев к Днепру обрекло корабли Пинской военной флотилии на гибель.
Еще одна причина киевской катастрофы – низкий уровень исполнительской дисциплины советских генералов и отсутствует контроля за выполнением приказов со стороны командующего Кирпоноса.
Есть вина в Киевской катастрофе и разведки, и штабов, и, в частности, Генерального Штаба РККА во главе с маршалом Шапошниковым. Разведка не смогла вовремя определить переход танковых дивизий из Днепропетровска, Запорожья и Каховки в Кременчуг. Только 5 сентября 1941 разведка делает предположение о возможном использовании танков и мотопехоты на Кременчугском плацдарме, но доказательств предоставлено не было и штабные офицеры эти предположения не учли. Вследствие стремительных действий немцев, информация в штаб ЮЗФ и в Генштаб в Москву поступала с опозданием, когда изменить ситуацию было уже невозможно. Историк А. Исаев отмечает, что гоняться за немецкими танковыми дивизиями в приграничных боях было трудно танковым корпусам РККА, а стрелковым дивизиям вообще невозможно. Даже когда вырисовывалась вся картина действий немцев Генштаб и штаб ЮЗФ продолжали действовать по инерции, не внося изменений в планы, в соответствии с ситуацией. Вот яркий тому пример – в то время, когда надо было помочь войскам ЮЗФ вырваться из кольца, нанеся удар в слабом месте кольца окружения, Тимошенко проводит удар на Ромны. Эта операция имела бы значение на 15 – 20 дней раньше, потому что планировалась она, чтобы остановить танковые и моторизованные дивизии Гудериана. А когда войска были уже в окружении, это наступление было просто бессмысленной потерей техники и человеческих жизней. Если бы удар нанесли южнее, возможно последствия катастрофы были бы менее трагичны.