Времени для сопротивления у меня не было, потому что ответ пришел мгновенно.
Вверху, под самым потолком, появилось то, что откликнулось на зов. Оно возникло из ничего, буквально из ничего обратилось в реальность и двинулось вперед с устрашающей скоростью. Я даже не мог сфокусировать на нем свой взгляд. Я узнал это существо, узнал эту страшную скорость. Затем где-то в центре моего существа вспыхнул источник чистой энергии, как это было уже много раз до этого. Нет, сейчас это было по-другому. Еще никогда это создание не являлось по зову. Кто бы он ни был, откуда бы он ни появился, всегда он возникал по собственной воле. И вот сейчас он появился по моему зову, нет, по зову Белема, и это наполнило меня ощущением, что теперь-то я узнаю и что-то пойму.
Вспышка энергии ослепила меня, и я стал ждать, пока она начнет угасать, но она не угасала. Вместо этого еще вспышка… и еще. Волна за волной накатывали на меня. Еще никогда со мной не было ничего подобного. Я был потрясен, измучен таким перенапряжением своих нервов, ударами, которые обрушивались на мое сознание. Я не мог ни о чем думать, я чувствовал, что тону в этом шквале энергии. Она не прекращалась, и я решил уже, что теперь эта буря никогда не уляжется, что она будет продолжаться вечно…
Я увидел Пайнтера в стальном цилиндре. Он встретился со мной взглядом, и я прочел ужас в его глазах. Я не мог сдвинуться с места, нервы были натянуты как струны, они горели, они были замкнуты накоротко. Я почти ничего не видел и не слышал. Я заметил только, что Белем исчез в черной пасти бокового отверстия цилиндра, а уже через мгновение появился позади Пайнтера. Он дернулся и отвернулся от меня, но рука механдроида легла ему на плечо, а глаза Белема взглянули прямо в глаза Пайнтера. Я понял, что Белем уже вышел из моего мозга, хотя мысли мои были путанными. Я совсем забыл о солдатах, но теперь увидел их. Все они были мертвы, и я понял, какой смертью они погибли. Я вспомнил ту цепь бешеных взрывов энергии, которые вконец измотали меня. Убийственное создание исчезло, но неплохо повеселившись тут.
Белем и безмолвный послушный Пайнтер шли ко мне. Я почувствовал железные пальцы механдроида на своей руке — и вот я уже снова мог двигаться, хотя с соображением все еще было туго. Белем, казалось, слушал голос, который никто из нас не слышал. Он даже произнес как бы про себя: «Времени совсем мало», — и поторопил нас. Я обернулся и увидел, что камера передатчика уже пуста. Группа механдроидов со своим медленно просыпающимся Спящим тоже исчезла. Вероятно, они были уже где-то на ужасно отдаленной планете в бескрайних просторах Галактики.
— Идем, — сказал Белем, и мы двинулись к передатчику.
Заржавленные стены завибрировали, растаяли… Распыленные атомы наших тел перенеслись через глубины космоса, чтобы затем вновь собраться в наши тела в ином месте и времени. Яркие панели вокруг нас замерцали и успокоились. Мы переместились из одного мира в другой.
Белем открыл дверь, и мы вышли, нет, вошли в каменную пещеру, на полу которой маленькое, поблескивающее листьями дерево, в пыли лежала металлическая пластинка с натянутыми, как струны, проводами. Белем удовлетворенно вздохнул.
— Кортленд, приведи сюда Пайнтера, — сказал он.
Я повиновался, двигаясь, как во сне. Возможно, это были последствия встречи с некронным чудовищем. Белем наклонился над сложным устройством, с помощью которого доктор Эссен создавала колеблющуюся матрицу, изолирующую нас от внешнего пространства.
— Бесполезно, — сказал он. — Я так и думал.
Я смотрел на каменные стены, за которыми лежала моя планета. Мне было страшно приятно осознавать, что эти камни — часть Земли. Вот здесь, в этой пещере, тело мое на моих глазах рассыпалось в пыль. Интересно, остались ли где-нибудь здесь наши следы?
— Эта пещера на временной оси, — медленно сказал я. — И это нехорошо, если, конечно, ты не сможешь запустить машину доктора Эссен. Она слишком сложна для тебя, Белем?
— Проблема не в этом. Она в действительности очень проста, все дело в различии наших разумов. Мы можем понять, как нужно действовать каменным топором неандертальца, но не сможем воспользоваться им потому, что для этого нужны соответствующие мускулы и подготовка. Аналогичная ситуация и с человеческим мозгом, только это гораздо более сложная штука. Любое изобретение принадлежит своему времени. Изучив этот аппарат, я смогу переконструировать его так, чтобы он работал и в моих руках. Но только доктор Эссен сможет запустить именно этот аппарат. Однако у нас совсем мало времени, а у меня есть другие планы.