Он взглянул на закрытую дверь кабины передатчика, и она тотчас стала отворяться. Я даже подумал, что существует мысленная связь между механдроидами, действующая на расстоянии. Белем взял меня за руку, и я увидел, что из кабины вышел второй механдроид. Он пришел сюда из мира ветра и пыли, так как его волосы были взъерошены, а на одежде лежал слой красноватой пудры. В руках он держал, очень осторожно, молочно-белый кристалл, формой напоминающий яйцо. Не говоря ни слова, он шагнул вперед, вложил кристалл в руки Белема и вернулся в передатчик. Дверь за ним закрылась, и он, вероятно, отправился в незнакомый мне мир. Белем осторожно положил яйцо между стеклянным деревом и бесполезным устройством доктора Эссен.
— Яйцо сделает то, что должно быть сделано, — сказал Белем. — Оно создаст для нас временное силовое поле. Оно не потребляет космическую энергию, как аппарат доктора Эссен, но я надеюсь, что это поле защитит нас на некоторое время до рождения супермехандроида. После этого все будет делать он.
— Что именно? — спросил я. — Усыпит нас и будет держать в этой матрице? А затем пошлет нас в будущее? Может быть, я больше не хочу туда отправляться? Что я могу там сделать один? Де Калба нет, Эссен нет. Даже Муррея, от которого, правда, и так никакого толку, и то нет. Уж лучше я останусь здесь, и, хотя я слишком мало видел здесь, мне все же кажется, что это интересный мир. Если бы ты не вмешивался, возможно, мне бы удалось поладить с Пайнтером.
— За исключением одного, — сказал он хладнокровно. — Ты носитель некронной инфекции. Я думаю, что люди Лица с самого начала задумали это, как средство, чтобы предотвратить то, что ты сейчас предложил.
— А ты? Почему ты вошел в это дело? — спросил я. — Ведь к тебе оно никакого отношения не имеет?
— Во-первых, пришел приказ, и я должен повиноваться, даже не понимая его.
— От супермехандроида? — ехидно спросил я.
— Да. А во-вторых, — он посмотрел на меня через плечо, и холодная улыбка скользнула по его лицу. — Я должен идти туда по приказу. Ты — потому что тебя гонит туда некронная инфекция. А ты знаешь, почему должен идти Пайнтер?
— Потому что ты загипнотизировал его. Разве нет?
— Пайнтер тоже носитель.
Я разинул рот.
— Да, да. Иначе почему он не убил тебя, хотя знал, что ты носитель смертельной опасности? Предположим, что он убил тебя, а смерти продолжаются? Тогда все подозрения пали бы на него, а пока ты жив, ты отводишь от него подозрения.
— Хорошо, — медленно сдался я. — Это многое объясняет, и это, пожалуй, единственная причина, почему он идет за нами. Неужели супермехандроид заботится об этом?
— Конечно, нет. — Белем что-то делал со сферой. Руки его работали так же тонко и артистично, как и руки Де Калба. — Конечно, нет. Истинная причина в другом. Возможно, ты и сам уже догадался. Почему ты во всем мне доверяешь? Без твоего доброго согласия я не смог бы сделать и половину того, что сделал. Неужели ты не знаешь, что ты и я должны идти в мир Лица вместе, как тогда, когда мы впервые отправились в путь?
Я стоял молча в пыльной комнате. Неудивительно, что я ощутил дрожь, когда встретил металлический взор Белема. После долгой паузы я сказал дрожащим голосом:
— Де Калб? Де Калб?
— Возможно, — сказал он спокойно. А затем он тронул пыль на полу, взглянул на меня лукаво: — Де Калб, здесь Де Калб — вот это. Но… — он постучал себя по лбу, — я думаю, что он еще живет вот здесь…
У меня подогнулись ноги, и я был вынужден сесть в пыль. Может быть, в ту самую, в которую рассыпалось мое тело. Я вспомнил тот мгновенный обморок, в котором оказались все нынешние двойники четырех спящих, когда те превратились в пыль.
— Тебе бессмысленно идти в мир Лица одному, — сказал Белем. — Ведь ты еще никогда не оставался один в нашем мире. С тобой всегда кто-то был, Топаз — доктор Эссен, или Пайнтер — Муррей, или я — Де Калб. Кто мы на самом деле, никто не знает. Только сейчас начинает брезжить слабый свет истины.
Я набрал воздуха, чтобы заговорить, но тут раздался звук открывающейся двери, который удивил нас обоих и только Пайнтер, погруженный в гипноз, не шевельнулся. Я дернулся, но Белем опередил меня. Он положил руки на молочно-белый шар, готовый при любой опасности активизировать его, создав силовое поле, которое оградит нас от любого нападения на какое-то время.
22. Воссоединение
Мы оба, я и механдроид Де Калб, ждали, что из камеры передатчика выскочат солдаты, но из открытой двери никто не появился. Зато мы услышали голос, женский голос, чистый как родник, звонкий и спокойный. Теперь я это видел совершенно отчетливо и ясно.