– Я? – пучеглазый полиловел, что соответствовало смертельной бледности. – Я ее и не касался. Вы что, д-думаете, я спятил?
– Тем не менее, кто-то же сделал это!
– Это не я, – взволнованно заявил пучеглазый; он выглядел очень испуганным. – Какой-то придурок…
Другой сири, помоложе и побойчее, прервал пучеглазого:
– Нет, на психа не похоже. Тут кое-что посерьезнее!
– С чего ты взял? – казалось, глаза у тощего сейчас выкатятся из орбит.
– Если бы у парня поехала крыша, он, скорей всего, просто писал бы на стенах. Дураки так и делают. А это, – он кивнул в сторону витрины, – напечатано в типографии. Кто-то здорово рисковал головой, чтобы прилепить здесь листовку. Я уверен, что за ловкачом стоит подпольная организация.
– Тут так и написано, – перебил его чей-то голос, – Партия Свободы Сириуса.
– Никогда о такой не слыхал, – заметил кто-то.
– Вот и услышал теперь, верно? – заметил Моури.
– Н-нужно что-то д-делать, – заявил пучеглазый, бестолково размахивая руками.
Принимать меры входило в обязанности полицейского. Страж порядка, вообразивший, что произошло убийство, уже проталкивался к витрине сквозь толпу. Он посмотрел на тротуар, разыскивая тело, потом нагнулся и стал шарить по асфальту – очевидно, думая, что покойник оказался невидимым. Ничего не обнаружив, полицейский выпрямился, обвел взглядом собравшихся и рявкнул:
– Ну, в чем дело?
Пучеглазый снова ткнул пальцем – на этот раз с таким видом, словно ему был вручен патент на изобретение:
– Взгляните, офицер, что тут налеплено на витрине.
Полицейский взглянул – и увидел. Он, по крайней мере, дважды прочитал листовку, причем лицо его из сизого стало фиолетовым, а потом багровым. Покончив с чтением, достойный страж порядка повернулся к толпе:
– Кто это сделал?
Никто не знал.
– У всех вас есть глаза – вы что, внезапно ослепли?
Очевидно, дело обстояло именно так.
– Кто заметил первым?
– Я, – сказал пучеглазый гордо.
– Но ты не видел, кто это наклеил?
– Нет.
Полицейский выставил вперед подбородок:
– Ты уверен?
– Да, офицер, – выдавил пучеглазый, начиная нервничать. – Тут случилась небольшая авария, и мы все смотрели, как два в-в-во… – от страха он начал заикаться сильнее и уже не смог продолжить фразу.
Отмахнувшись от пучеглазого словно от назойливой мухи, полицейский обратился к толпе; голос его звучал угрожающе:
– Тот, кто будет уличен в сокрытии личности преступника, разделит с ним вину и получит такое же наказание.
Стоявшие в первых рядах отступили на несколько шагов, а те, кто находился подальше, сразу же вспомнили о своих делах и поспешили удалиться. Лишь около тридцати самых любопытных – и Моури в их числе – не сдвинулись с места.
– Может быть, в магазине что-нибудь видели? – скромно предположил Моури.
Полицейский огрызнулся:
– Не лезь не в свое дело, коротышка!
Затем он громко фыркнул, вошел в магазин и потребовал управляющего. Этот почтенный гражданин вышел на улицу и с ужасом воззрился на свою витрину, после чего стал проявлять симптомы глубокого нервного потрясения.
– Мы-мы-мы ничего не знаем, офицер. Я уверяю вас… уверяю, что мы тут ни-ни-ни при чем. Ведь эта… эта гадость наклеена снаружи, а не изнутри! Кто-то из прохожих устроил такую мерзость, ясно же! И я ума не приложу, почему он выбрал нашу витрину. Наш патриотизм ни у кого не вызывает сомнений и…
– Кайтемпи понадобится не больше пяти секунд, чтобы это проверить, – с ухмылкой заявил полицейский.
– Но я сам офицер запаса в…
– Заткнись. – Полицейский ткнул толстым пальцем в возмутительную листовку. – Сорвать!
– Будет сделано, офицер! Так точно, офицер! Я немедленно очищу витрину!
Управляющий подцепил край листовки и попытался оторвать ее от стекла. Но не тут-то было; земная технология достигла совершенства в создании клеящих веществ. После нескольких неудачных попыток управляющий смущенно посмотрел на полицейского, зашел в магазин, взял нож и снова принялся за работу. Ему удалось оторвать по маленькому треугольному кусочку по углам; текст при этом не пострадал.
– Принеси горячей воды и попытайся ее размочить, – скомандовал полицейский, быстро теряя терпение. Он повернулся к толпе и приказал всем убираться. Любопытные неохотно двинулись прочь.
Перед тем, как завернуть за угол, Моури оглянулся: управляющий возил тряпкой по стеклу витрины; рядом стояло ведро, над которым подымался пар. Моури ухмыльнулся: вода, особенно горячая, легко вступала в реакцию с гидрофлуоресцирующим веществом, входившим в состав типографской краски.