Уставившись прямо перед собой, сопящий старичок помалкивал и казался здорово напуганным.
Моури добавил еще несколько красочных деталей, посидел немного и отчалил. Все, что он рассказал, обязательно будет повторено, в этом он мог не сомневаться. Дурные новости распространяются быстро. Чуть позже, в полумиле от старичка, он подцепил на крючок человека с выпученными маленькими глазками и злым лицом – такие обыкновенно рады услышать о какой-нибудь беде.
– Даже в газетах боятся упоминать об этом, – закончил Моури очередной вариант своей истории.
Пучеглазый нервно сглотнул.
– Если один спакумский корабль смог прорваться и сбросить мощную бомбу, смогут и другие.
– Да, правда.
– На самом деле они ведь могли бы сбросить и не одну бомбу. Почему они этого не сделали?
– Возможно, они проводили пробный налет. Теперь, убедившись, что это нетрудно, они вернутся с настоящим грузом. Тогда от Пертейна мало что останется. – Моури потянул книзу мочку правого уха и цыкнул; на Земле в подобном случае он провел бы ребром ладони по горлу.
– Но кто-то же должен о нас позаботиться, – занервничал Пучеглазый.
– Я собираюсь позаботиться о себе сам, – сообщил Моури. – Выкопаю за городом щель поглубже.
Оставив собеседника парализованным от страха, Моури пошел дальше и вскоре выбрал похожего на труп типа, очевидно, владельца похоронного бюро на пенсии.
– Мой близкий друг – командир эскадры космического флота, – рассказал по секрету, – что спакумская атака превратила Гуму в практически необитаемую планету. Он думает, что спакумы не разбомбили Джеймс только потому, что собираются в ближайшее время его захватить.
– И вы в это верите? – спросил Гробовщик.
– Не знаешь, во что верить, когда правительство заявляет одно, а получается совсем другое. Но, конечно, это только личное мнение моего приятеля. Правда, он служит в космическом флоте и знает много такого, о чем мы и понятия не имеем.
– Но ведь было официально заявлено, что спакумский флот уничтожен.
– Да, они еще повторяли это, когда бомбы уже падали на Шугрум, – напомнил Моури.
– Верно! Я сам почувствовал взрыв! В моем доме вылетело два стекла и бутылка с зисом грохнулась со стола.
К середине дня жуткие истории о катастрофах в Шугруме и на Гуме, а также советы опасаться кошмарного бактериологического оружия и других ужасов, услышали тридцать посетителей парка. Получившие эту информацию явно не собирались держать ее при себе. Уже к вечеру тысяча человек узнает невеселые новости. А к полуночи не меньше десяти тысяч начнут распространять панические слухи. К утру их будет сто тысяч – и так далее, пока слухи не захлестнут весь город.
В условленное время он позвонил Скриве:
– Какие новости?
– Бланк у меня. Деньги готовы?
– Ага.
– Надо заплатить до завтрашнего утра. Что, если мы встретимся на старом месте?
– Нет, – сказал Моури. – Привычки вредят здоровью. Давай выберем другое место.
– Где?
– Есть некий мост, под которым ты нашел деньги в прошлый раз. Как насчет пятой отметки за мостом в южном направлении?
– Годится. Можешь приехать сразу?
– Мне нужно еще взять машину. Это недолго. Жди меня в семь.
Он добрался до отметки вовремя; Скрива уже ждал. Передав деньги, Моури взял ордер и внимательно изучил его. С первого взгляда было ясно: сделать копию ему не по силам. Бланк был так густо покрыт сложным орнаментом с замысловатыми завитушками, что походил на банкноту большого достоинства. Конечно, его могли бы скопировать на Земле, но ему с этим не справиться – даже при помощи обширного инструментария для подделки документов, который хранился в пещере.
Бланк был использован три недели назад, его, видимо, выкрали из тюремной картотеки. В нем содержалось указание об отправке на допрос в Кайтемпи заключенного по имени Мабин Гаруд, но оставалось место еще для десяти фамилий. Число, имя и номер заключенного были напечатаны в соответствующих графах. Внизу красовалась размашистая подпись чернилами – очевидно, чиновника Кайтемпи.
– Ну, бумага в наших руках, – начал Скрива. – Что же дальше?
– Я не смогу скопировать ордер, – сообщил Моури. – Слишком трудно и займет много времени.
– Ты хочешь сказать, нам не удастся его использовать? – в голосе Сливы прозвучало сердитое разочарование.
– Я этого не говорил.
– Так что же делать? Заплатить этой вонючке двадцать тысяч или вбить бланк ему в глотку?