На следующий день ему пришлось не раз пожалеть о взорванном в Радине чемодане и его содержимом. Моури пришлось провести целое утро в публичной библиотеке, занимаясь кропотливой и скучной работой по восстановлению списка имен и адресов. Следующие два дня ушли на подготовку нужного количества писем, и когда работа наконец была завершена, Моури с облегчением вздохнул.
«Саграматолу – четвертый.
Список длинный.
Дирак Ангестун Гесепт».
Итак, он убил одним выстрелом нескольких зайцев. Во-первых, отомстил за несчастного старика, что доставило ему огромное удовлетворение. Во-вторых, нанес Кайтемпи еще один удар, разделавшись с ее агентом, а заодно приобрел машину, которую невозможно опознать. И наконец, он еще раз подтвердил решимость ДАГ во что бы то ни стало прорваться к власти.
Чтобы джеймекская администрация не расслаблялась, вместе с письмами Моури отослал еще шесть посылок. Внешне они не отличались от предыдущих внутри слышалось такое же тихое тиканье, но на этом сходство и заканчивалось. Через определенное время – от шести до двадцати часов после отправки – или при попытке вскрытия каждая посылка взорвется с такой силой, что адресата размажет по стенам.
На четвертый день после возвращения в свою квартиру в Пертейне Моури незаметно выскользнул из здания, взял машину и наведался к отметке тридцать третьего дена по дороге на Радин. Несколько патрульных машин обогнали его по пути, но их экипажи не проявили интереса к одинокому динокару. Доехав до отметки, Моури слегка разворошил землю у основания столба и нашел свой собственный целлофановый пакет, в котором теперь лежала маленькая карточка. Он прочел: «Асако 19-1713».
Сработало!
Остановившись у первой же телефонной будки, Моури отключил сканер и набрал номер. Незнакомый голос зазвучал в трубке, но экран остался темным. Очевидно, на другом конце соблюдали те же меры предосторожности.
– Это девятнадцать – семнадцать – тринадцать, – раздалось в трубке.
– С Гурдом или Скривой можно поговорить? – спросил Моури.
– Подождите, – приказал голос.
– Только недолго, – предупредил Моури, – или до свидания.
В ответ что-то буркнули. Моури сжимал трубку в руке, одновременно наблюдая за дорогой, готовый выскочить из кабины, как только интуиция подскажет ему, что пора сматываться. В разведшколе ему советовали всегда прислушиваться к подсознательному чувству опасности. И наверное, его ангел-хранитель все время порхал где-то поблизости – раз Моури до сих пор жив и на свободе.
Джеймс уже собирался удрать, когда услышал низкий голос Скривы:
– Кто это?
– Твой благодетель.
– А, ты! Что-то я ничего не получил от тебя!
– А я от вас. Ты что, перепугался? В чем дело?
– Не телефонный разговор, – сказал Скрива. – Нам лучше встретиться. Ты где?
В голове Моури пронеслись разные мысли. «Ты где?» Что, если Скриву используют как наживку? Они вполне могли добиться от него добровольного сотрудничества – если дали ему понять, каковы будут последствия отказа.
С другой стороны, вряд ли Скрива стал бы спрашивать, где он находится. В Кайтемпи давно определили бы, откуда он звонит. Более того, в их интересах подольше задержать его у телефона, а Скрива явно спешил закончить разговор. Да, пожалуй, все чисто.
– Ты что – онемел? – рявкнул Скрива в трубку; голос его был полон нетерпения.
Это окончательно убедило Моури – все в порядке.
– Я думаю. Что, если мы встретимся у столбика, где ты оставил номер своего телефона?
– Годится.
– Только ты и Гурд, – предупредил Моури, – никого больше.
– Кажется, кто-то перепугался? – спросил Скрива. – Я сейчас буду.
Снова подъехав к отметке, Моури остановил машину на обочине и стал ждать. Через двадцать минут появился динокар Скривы. Бандит вышел, сделал несколько шагов и в нерешительности остановился. На его лице появилась растерянная ухмылка, затем он сунул руку в карман и торопливо огляделся. Но других машин поблизости не было.
Моури усмехнулся:
– Что тебя беспокоит, парень? Нечистая совесть или пустой кошелек?
Шагнув поближе, Скрива воззрился на него с нескрываемым удивлением.
– Так это ты! Что это с тобой?
Не ожидая ответа, он обошел вокруг машины и сел на переднее сиденье.
– Тебя и не узнать.
– Так и задумано. И тебе не мешало бы измениться к лучшему. Сильно озадачишь полицейских.
– Может быть, – отозвался Скрива, затем, помолчав, сказал: – Они схватили Гурда.
Моури напрягся.
– Как? Когда?
– Этот придурок спустился с крыши и угодил прямо в лапы двух агентов Кайтемпи. Мало того, он еще полез за пистолетом.
– Он должен был выдать себя за электрика… или сказать, что проверяет телефонную линию. Может быть, тогда ему удалось бы выпутаться.
– Гурд никогда ничего не умел объяснять, – возразил Скрива. – Он просто так устроен – не умеет работать языком. Мне все время приходилось вытаскивать его из всяких историй.
– Но тебя же не тронули?
– Я был на другой крыше… за квартал от него. Они меня не заметили. Все кончилось прежде, чем я смог спуститься на помощь Гурду.
– Что с ним случилось?
– То, чего следовало ожидать. Не успел он сунуть руку в карман, как получил дубинкой по голове. Потом его запихали в фургон.
– Не повезло парню, – сочувственно произнес Моури. Немного подумав, он спросил:
– А что стряслось в баре «Сузун»?
– Точно не знаю. В тот момент мы с Гурдом были далеко… и один приятель посоветовал не показываться там. Говорят, туда вломились человек двадцать из Кайтемпи, зацапали всех парней и устроили засаду. Я в «Сузуне» больше не показывался. Наверное, какой-то соко распустил язык.
– Может быть, Бутин Архава?
– Каким образом? Гурд снес ему башку раньше, чем он мог проболтаться.
– Возможно, он сумел кое-что рассказать уже после того, как пообщался с Гурдом… Знаешь, потерял голову и…
Скрива прищурился:
– Ты это о чем?
– Ладно, не обращай внимания. Ты забрал сверток под мостом?
– Ага.
– Хочешь еще, или уже так разбогател, что гильдеры тебя больше не волнуют?
Глядя на Моури и что-то подсчитывая в уме, Скрива спросил:
– Сколько у тебя денег?
– Хватит, чтобы оплатить твои труды.
– Мне это ни о чем не говорит.
– Не говорит – и не надо, – заверил бандита Моури. – Так что же ты думаешь?
– Мне нравятся деньги…
– Вполне разумно, – согласился Моури.
– Я их просто обожаю… – продолжал Скрива таким тоном, словно рассказывал притчу. – А кому же не по вкусу гильдеры? Ага, кто же их не любит? Вот и Гурд… – Скрива замолчал, потом добавил: – Если кто к ним безразличен – он либо дурак, либо покойник.
– Ближе к делу, – нетерпеливо отозвался Моури. – Хватит ходить вокруг да около, мы не можем торчать здесь весь день.
– Я знаю одного парня, который тоже очень любит деньги.
– Ну и что?
– Он тюремщик, – многозначительно добавил Скрива.
Отодвинувшись к краю сиденья, Моури внимательно посмотрел на него.
– Давай напрямую. Чем он может помочь и сколько это стоит?
– Он говорит, что Гурд и несколько наших старых друзей сидят в одной камере. Их пока не пропустили через мясорубку, но рано или поздно это произойдет. Кайтемпи обычно дает время поразмыслить о будущем… потом легче развязываются языки.
– Обычный метод, – согласился Моури. – Сначала из них сделают психопатов, а потом – калек.
– Да, вонючие соко, – Скрива сморщился и сплюнул в окно. – Когда приходит время, из Кайтемпи приезжают за нужным человеком в тюрьму, показывают ордер и забирают его к себе для допроса. Иногда его привозят обратно через несколько дней… уже инвалидом. А чаще не привозят. Тогда они присылают в тюрьму свидетельство о смерти для отчетности.
– Дальше.
– Этот парень, любитель гильдеров, сообщит мне номер камеры Гурда и обычное время визитов Кайтемпи в тюрьму. Еще он раздобудет экземпляр официального бланка – ордера на выдачу заключенного. – Сделав паузу, Скрива закончил: – Он хочет сто тысяч.