— При чем тут война, будь она трижды неладна?! Какое это имеет отношение к нашему делу?
— Самое прямое. Ты не любишь войну, я — тоже, да и не только я… Зато Кайтемпи жить без нее не может. Так вот, — разоткровенничался Моури, — я хочу заставить правительство разлюбить войну. Понял? Если его, что ни день, держать в страхе и при всяком удобном случае бить под дых…
— Так вот оно что?!
— Есть возражения? Или нам не по пути?
— Чихать мне на политику! Я туда не суюсь, там сплошь быдло и психи. Одна радость — закопают бесплатно.
— Увы, тебе не придется испытать этой радости.
— Во-во, потому-то мне и чихать. — Скрива успокоился и поспешил распрощаться: — До завтра.
— Опоздаешь хоть на минуту — можешь меня не искать.
Скрива уехал. Моури не спеша завел машину и тоже порулил к городу. Хорошо, однако, думал он, что для Скривы не существует разницы между преступником и предателем. Что взять с уголовника?! Он родную мать продаст, но не из чувства долга перед страной, а просто, за пять тысяч. Скрива шутя продал бы и Моури, если бы Моури не платил в десять раз больше, чем Кайтемпи. Купля-продажа! Продают все, продают всё — тело, душу… Но никто, это здесь впитали с молоком матери, не станет «топить свою золотую шахту».
Скрива не опоздает, в этом Моури не сомневался ни на йоту.
Глава 11
Ровно в два часа большой черный динокар подъехал к восточным воротам парка. Моури запрыгнул в машину. Сзади, не отставая, следовал второй автомобиль, тоже черный, но менее шикарный.
Скриву было не узнать, Моури даже не предполагал, что этот забулдыга может так преобразиться — опрятный, респектабельный, настоящий шпик, источающий вокруг тонкий аромат дорогого лосьона. Наманикюренной рукой Скрива указал через плечо, где вальяжно раскинулся на сиденье благоухающий румяный типчик — напарник Скривы.
— Знакомьтесь — Литар. Самый крутой верт на Джеймеке.
Моури слегка кивнул и задумался, что может значить — верт? Он впервые услышал это словечко, но спрашивать, что за ним стоит, поостерегся: с тех пор, как он оставил Мэшем и поселился на Земле, прошел немалый срок, вдруг за эти годы сирианский язык обогатился новым словом, тогда его вопрос будет весьма неуместен. Но возможно, что это не более, чем блатной фольклор, дворовый слэнг или местный диалект.
— За рулем второй машины — Брэнк, — продолжал Скрива. — Свежий верт — правая рука Литара. Скажи, Литар?
Самый крутой верт ответил мычанием; надо отдать Скриве должное — Литар полностью соответствовал возложенной на него роли, эдакий угрюмый безжалостный палач.
Неожиданно дорогу перегородила длинная колонна военных гусеничных машин, битком набитых солдатами. Волей-неволей пришлось пережидать. Время шло, а конца колонны не было видно, Скрива вполголоса начал ругаться.
— Ишь, пялятся, должно быть, издалека, — заметил Моури.
— С Диракты, — подтвердил Скрива. — Утром шесть кораблей прибыло. Говорят, четыре не долетело.
— Гм… Если уже с Диракты перебрасывают подкрепление, значит паршивы наши дела. — Моури помолчал и, ни к кому не обращаясь, добавил: — Четыре, стало быть…
— А по мне, так пропадай все пропадом, мне бы сундук в два моих роста и чтоб доверху гульдов. — Скрива хмуро посмотрел на громыхающую колонну. — Дождемся, что нас сцапают. Наверняка уже разыскивают машины, а мы тут торчим, как соко.
Наконец войска миновали перекресток. Скрива нажал на педаль акселератора.
— Полегче, — посоветовал Моури. — Хочешь, чтобы нас остановили за нарушение дорожных правил?
Не доезжая ярдов триста до тюрьмы, Скрива затормозил, следом остановилась и вторая машина.
— Я хотел бы взглянуть на бланк. — Скрива повернулся к Моури.
Моури протянул документ. Скрива повертел его в руках, проверил на свет и, вроде удовлетворившись, передал Литару.
— По-моему, сойдет, а?
— Скоро выясним, — пробубнил Литар, возвращая бланк.
Скрива, вздрогнув, посмотрел на Моури, но выразить опасения побоялся.
— Насколько я понимаю, — спросил он, — мы с вами предъявляем требование, забираем Гурда с дружками и сматываемся по-быстрому?
— Да.
— А если одной формы будет мало, как докажем, кто мы такие?
— Докажем.
— Как?
— Что касается меня — неважно, — уклонился от ответа Моури. — А ты, на вот, держи, — он сунул Скриве бляху Саграматолу, — нацепи на лацкан.
Скрива не мог оторваться от значка.
— Где добыли?
— Подарок. Берег как память.
— Зачем брехать-то? Такое не дарят, ни один соко…