Несколько раз меняя номера маршрутов и направление своих перемещений по городу, Мур вновь оказался в своем неприглядном жилище. Закрыв дверь на замок, он со всеми возможными предосторожностями открыл заминированный чемодан и вынул из него портативную мини-типографию, размером не больше портативной пишущей машинки.
Немного поколдовав над клавиатурой, он приступил к изготовлению «подметных писем», используя в качестве бумаги официальные бланки СБ, похищенные накануне из письменного стола ее преждевременно почившего сотрудника. Чтобы не оставлять на бумаге отпечатков пальцев, Мур натянул тончайшие резиновые перчатки.
Незатейливое содержание гласило: «Майор Келан — первый среди многих. Ждите продолжения террористических актов. Всегалактическая Ассоциация Борцов за Справедливость (ВАБС)».
После того как внушительная стопка писем была готова, Мур открыл «позаимствованный» им в каком-то баре телефонный справочник и принялся за конверты, добросовестно изображая на них адреса редакций газет, видных правительственных чиновников, директоров фирм, полицейских властей и прочих деятелей, словно специально для шпионов выделенных среди простых смертных жирным курсивом.
К тому времени, как внушительная стопка писем была готова, наступил вечер, а поскольку перспектива ночных встреч с полицией совсем не прельщала Мура, он направился в ближайшее заведение перекусить перед сном, опуская в укрепленные на стенах домов почтовые ящики по нескольку посланий одновременно. Мур не знал, как происходит выемка писем и насколько точно агенты СБ смогут вычислить, из какого именно района города они были отправлены, но посчитал, что безопаснее поскорее избавиться от них, чем рисковать нарваться на обыск, развозя конверты в разные концы Пирта.
Постоянная перспектива в любой момент стать случайной жертвой облавы — на улице, в городском транспорте или в вагоне поезда — заставила Мура на следующий же день обратиться в бюро проката автовиклов, наличие которого он обнаружил все в том же телефонном справочнике.
Оформляя машину, Мур представился служащим Лесного Ведомства, которому — по долгу службы — предстояло совершать длительные инспекционные поездки по окрестностям Пирта. При этом он использовал документы на имя Шона Агви, указав адрес той гостиницы, где был зарегистрирован как постоялец.
Он понимал, что данные о получении им в пользование машины в недалеком будущем станут достоянием ищеек СБ, но надеялся к тому времени «обработать» пригороды столицы. А там, решил Мур, возникнет еще какая-нибудь идея. В данный же момент действия официального лица, имеющего какое-то отношение к лесу, не вызовут среди деревенских жителей никаких подозрений.
Несколько дней подряд Мур колесил по окрестным деревням и поселкам, внося смуту в умы далеких от городской жизни селян посланиями некой загадочной ВАБС. Поскольку тексты листовок были крайне примитивными, а содержание касалось животрепещущей темы о росте дороговизны и налоговом бремени, Мур полагал, что и здесь они должны найти отклик. Скрытность действий «осы» невольно обеспечивали сами жители, сбегавшиеся поглазеть не столько на заезжего чиновника, сколько на его машину.
Однако пришло время, когда все листовки кончились — кончилась и активная деятельность агента, призванного заставить власти заниматься внутренними проблемами, связанными с внедрением в общество «осы». Так планировал Вульф. На это рассчитывал Мур. Но на деле абсолютно ничего не происходило! Молчание прессы, так радовавшее Мура в начале деятельности, теперь вызывало чувство собственного бессилия, а убийство майора — пусть и отъявленного мерзавца — представлялось ничем не обоснованным актом насилия.
К кажущейся бессмысленности пребывания в чуждом для него мире добавились еще мучительные угрызения совести. И дело касалось даже не того, что вся его миссия потерпела жесточайший крах: Мур страдал от того, что впервые убил подобное себе живое существо. Если бы это случилось на поле боя, в пылу сражения, то не представлялось бы ему настолько страшным. Мур старался внушить себе, что и здесь он воин, направленный в глубокий тыл врага, ежесекундно рискующий погибнуть, но вид мирного города, а главное, отсутствие противодействия, лишали его собранности и искажали реальность.
Неожиданно его стало терзать одиночество. Он прекрасно понимал, что успешная деятельность «осы» как раз и заключается в том, что лазутчику приходится рассчитывать только на себя. Это, конечно, усугубляло трудности, но зато и исключало предательство. Однако с каждым днем становилось все труднее и труднее преодолевать жажду общения с единомышленниками, с товарищами по общему делу. Неудержимо хотелось просто поговорить с кем-нибудь по душам.