Тан Кериан. Юный владыка севера с острым взглядом серых глаз и волосами белее снежных вершин. Он так же лепетал «это моя ошибка» и просил убить его в наказание за недосмотр. В точно такой склоненной позе. С теми же словами и интонациями.
Талиан дважды открывал рот, чтобы остановить её, и дважды закрывал.
Просто не мог ничего сказать. Боялся, что его подведёт собственный голос.
— Я искренне прошу меня простить. За каждое слово. Я… сказал не подумав. Осудил вас прежде, чем узнал настоящую причину. Мне, с моим шрамом, вести себя так непозволительно. Поэтому простите.
Он не ослышался? Талиан вытаращился на Демиона, как на прокажённого. Но тот, кажется, говорил вполне искренне.
— Вы сказали, что впервые на юге. Откуда у вас эта одежда?
— Я узнала, что у императора была наложница, которая погиб… Боги! Так это была девушка?! — танья Радэна зажмурила глаза и досадливо выдохнула. — Что ж, это многое объясняет. Не думала я, что стану жертвой посмертной ревности, — добавила она совсем тихо.
Ревности? Вот уж вряд ли...
Но с Фарианом он обязательно поговорит.
Талиан достал ещё одну чашку для гостьи и налил всем травяного отвара. Он не терпел рядом с собой слуг, прекрасно обходясь и без них, но сейчас его предпочтения вылились в очередное неловкое молчание: некому было предложить танье Радэне угощение с блюда, подать столовые приборы или налить воды.
У него для этого, увы, был слишком высокий титул — по этикету, скорее уж ей следовало прислуживать ему, а не наоборот.
Хотя с этими северянками не разберёшь, что они выкинут в следующий момент. Может, она и взялась бы сама ему прислуживать. Влезла же в спор между мужчинами? Подумать только! В спор. Между мужчинами. Когда девушке, рождённой в любой из южных провинций — в Сергасе, Когрине или Агрифе, — подобное и в голову бы никогда не пришло.
Ведь когда мужчины спорят и хватаются за мечи, женщина должна стоять в стороне. Её участь решит победитель.
— Значит, вы взяли одежду наложницы. Не очень осмотрительно с вашей стороны, — подытожил Демион и поднялся с места. — То, что сейчас на вас, всего лишь нижняя туника. Ни одна благородная дива не покажется на людях в ней без верхней накидки, плотной и непрозрачной, которая бы закрывала плечи, грудь и бёдра вот до сюда примерно.
Демион провёл ладонью чуть выше её колена, а затем снял с себя плащ и заботливо укутал гостью. В какой-то мере получилось даже изящно: сергасский небесно-голубой хорошо сочетался с молочно-розовым шёлком, выбранным Радэной.
— Благодарю.
— Не стоит. Хотите попробовать лепёшку по-сергасски? — Демион улыбнулся. Кривовато, конечно, но сам факт настораживал. — Всё предельно просто. Берёте немного сыра, к нему ломтик томата или, как у нас сейчас, дольку репчатого лука. Кладёте на лепёшку и закатываете в трубочку. А потом макаете в растопленное сливочное масло с зеленью и чесноком.
Танья Радэна потянулась за свёрнутой для неё лепёшкой, и вдруг вся порозовела, когда их пальцы случайно соприкоснулись, и улыбнулась — испуганно, но больше смущённо. Талиан перевёл взгляд с неё на Демиона. Тот сидел с каменным лицом, и только уголок губ на обезображенной щеке нервно дёргался вверх.
— Ещё раз благодарю.
— Говорил же, не стоит.
Следующие полчаса Талиан молча наблюдал за тем, как Демион слово за словом вытаскивает из таньи Радэны ответы на вопросы — откуда она, что её привело сюда, какие у неё планы на будущее, — не забывая подливать травяного отвара и предлагать ей скромное угощение.
Но важен был не сам разговор, и даже не смысл произносимых слов, а взгляды, ширящиеся улыбки в ответ и прикосновения пальцев, что неизменно переходили в лёгкое, невесомое поглаживание.
Талиан впервые видел, как Демион за кем-то ухаживает, и поэтому не вмешивался. Хотя стоило. Давно нужно было привлечь их внимание к себе, прокашляться и выпалить как на духу: «Перед смертью тан Кериан завещал заботу о своей любимой, а заодно и саму женщину, мне. Так что, дорогая Радэна, обнимайте и целуйте! Ваш будущий супруг!»
Милосердные боги! Это даже в мыслях звучало бредово!