Скорее всего, Талиану не позволили развернуть войско и покинуть захваченный врагом Кюльхейм.
Ни тан Тувалор, ни Анлетти, когда речь шла о государственных делах, сантиментами не страдали. Да и вряд ли бы поверили, что ей удастся с теми немногими силами, какие у неё были, удержать столицу хотя бы три дня — не то что три месяца!
А она…
Всё ещё как-то держалась. Предпочитала обманывать себя, что брат не бросит её, что он придёт, и так боялась связаться с ним, чтобы понять — это не так. Спасения не будет.
Дура! Самая обыкновенная, наивная дура!
Маджайра рыдала горько и навзрыд, уверенная, что либо задохнётся под одеялом, либо сорвёт себе горло до хрипа. Ей хотелось умереть, опуститься в горячую воду купальни и вгрызться зубами в дыню — и неясно, чего сильнее.
Но потом она всё-таки уснула. А утром её разбудил скрип открываемой двери и подозрительный шорох, будто кто-то волочил что-то тяжёлое по полу.
Маджайра вслушалась в чужие мысли и узнала Эвелину. Подруга боялась её разбудить, но была слишком неуклюжая, непривычная к тяжёлой работе, чтобы не наделать шуму.
Выкопавшись из-под одеяла, Маджайра сонно протёрла глаза и обомлела.
— Ты! Что ты… Боги!
Эвелина отпустила корзину, которую безуспешно пыталась втащить в комнату, и робко улыбнулась. У неё на голове торчали вверх короткие, туго свёрнутые кудряшки, из-за которых она теперь походила на ягнёнка.
— Думаешь, отец сильно расстроится?
— Да Анлетти тебя просто убьёт, когда увидит! Эви! Ты же похожа…
Маджайра хотела сказать «на шлюху», но вовремя прикусила язык. Ссориться с самого утра не хотелось, обижать подругу — тоже. Ведь та решилась обрезать волосы из-за её просьбы.
— Это неважно, — Эвелина села к ней на кровать и взяла за руку. — Я смогла их убедить. Не всех, но… Многие женщины отдали свои волосы. Теперь тебе не придётся тревожиться из-за запасов тетивы. Я… — Она вздохнула и опустила голову. — Знаю, что слабая. Знаю, что без магического дара делать мне на стене нечего. И все ингредиенты для зажигательных смесей закончились. Даже с этим теперь помочь не могу…
— Ммм… я… — Маджайра почувствовала, что краснеет. — Нет слов, как я…
— Не благодари. — Эвелина на мгновение сжала её руку изо всех сил. — Просто знай, что я здесь, с тобой. Помогу, чем смогу. И… — вдруг хихикнула. — Глупо получится, если Талиан вернётся уже сегодня или завтра, а тут я? Без волос? Но… почему-то мне кажется, я ему понравлюсь и такой.
Сказала Эвелина и улыбнулась, как может улыбаться только по уши влюблённая девушка.
Глава 2. Встреча на дороге
Год 764 со дня основания Морнийской империи,
12 день месяца Чёрного снега.
Колонна всадников по четыре в ряд тянулась далеко вперёд и назад по имперскому тракту. С обеих сторон от дороги высились вековые сосны, окутывали смолистым хвойным ароматом и практически заставляли дышать глубже — во всю ширину груди. Шум качающихся на ветру крон убаюкивал. Навевал грёзы о скорой весне густой подлесок, где без умолку голосили малые птахи. Лежал клочками в оврагах подтаявший снег. И… наверное, Талиан должен был испытывать облегчение — наконец-то хорошая дорога, стоянки вдоль тракта и нормальный ночлег, — но…
Они безнадёжно опаздывали.
Два с половиной месяца прошло, а войско ещё не добралось до Когринской провинции, куда уж там до Джотиса!
Талиан стиснул рукоять меча, нахмурился и вздохнул. Воины делали всё, что могли и даже больше. Рубили лес и строили плоты, чтобы, обогнув Гостеприимный мыс, перевезти припасы морем и высадиться на земли Агрифа по западную сторону Змеиного хребта. Таскали камни и укладывали дорогу от самого побережья до имперского тракта. И всё это без единой жалобы, что они воины, а не лесорубы или камнетёсы.
Да и он сам…
Талиан никогда не чурался грязной работы — воспитание тана Тувалора приучило ко многому, — так что на собственной шкуре ощутил и тяжесть древесных стволов, и остроту каменных глыб, и въедливую пыль, забивавшую ноздри и глотку, так что, не откашлявшись, не продохнуть.
Но как же страшно было сделать всё, от него зависящее, прибыть с войском в Джотис и найти на месте императорского дворца одно лишь голое пепелище.