— Вот-вот, об этом и поговорим поподробней, — вскинул руку Тисон. — О радиусах действия.
Офицер улыбнулся, как бы говоря: «Старая и хорошо известная песня». Этот человек средних лет, с седеющими баками и кустистыми усами, носил присвоенный его роду войск синий мундир с алым воротником. Три недели в месяц он проводил на передовой — в форте Пунталес, стоящем всего в миле от позиций французов и под их непрестанным огнем.
— Неприятель столкнулся с известными трудностями, — ответил он. — Они до сих пор не сумели перейти некую воображаемую черту, разделяющую город на северную и южную зоны. А уж как старались…
— Расскажите, что это за линия такая.
Сверху вниз, пояснил артиллерист. От Аламеды до старого собора. То есть более двух третей территории остаются недосягаемы для их огня. Они пытались увеличить дальность, но не смогли. И потому все гранаты, выпущенные по Кадису, падали в восточной части города. До сегодняшнего дня их было тридцать…
— Тридцать две, — поправил Тисон, изучивший вопрос. — Из них разорвалось одиннадцать.
— Естественно. Дальность большая, ядро летит долго, фитили гаснут. А иногда оказываются короче, чем надо, и тогда граната взрывается на полпути. Какие только виды взрывателей — трубок, как говорят у нас в артиллерии — они не перепробовали! Я сам их осматривал, когда удавалось собрать: разные виды металла и дерева и по крайней мере десять видов гремучих смесей для воспламенения заряда…
— Есть ли различия между бомбами?
Дело не только в снарядах, которыми обстреливают Кадис, объяснил артиллерист, но и в разных типах орудий, которые ими стреляют. Основных три: полевые, мортиры и гаубицы. От Кабесуэлы до городских стен почти пол-лиги, так что полевые не годятся. Дальности не хватает, снаряд уходит в море. Потому французы используют орудия, которые стреляют под большим углом возвышения, по крутой траектории: это гаубицы и мортиры.
— По нашим сведениям, первые испытания мортир прошли в конце прошлого года: это восьми-, девяти-, одиннадцатидюймовые орудия, вывезенные из Франции, но их снаряды даже не перелетали через бухту. Тогда прибегли к помощи некоего Пера Роза для отливки новых пушек… Вам что-нибудь говорит это имя, комиссар?
Тисон кивнул. Через своих осведомителей он и в самом деле знал, что есть такой Пер Роз — каталонец из Сео-де-Уржель, испанец на французской службе, присягнувший королю Жозефу обучавшийся литейному делу в Барселоне и Сеговии. Ныне занимает в Севилье должность управляющего артиллерийским заводом.
— Лягушатники заказали ему, — продолжал меж тем Виньяльс, — семь двенадцатидюймовых мортир системы «Дедон» со сферической каморой. Однако изготовление оказалось очень трудоемким, а результаты стрельб просто обескураживали. Так что первую привезли из Севильи, опробовали — и производство приостановили… Тогда обратились к гаубицам Вильянтруа, вы, может быть, слышали — о них было много разговоров в декабре, когда нас обстреливали из них с Кабесуэлы… Восьмидюймовые, предельная дистанция не свыше двух тысяч туазов, то есть, по-нашему, — три тысячи четыреста вар. И кроме того, с каждым выстрелом дальность уменьшается.
— Почему?
— Насколько я понял, из-за того, что для выстрела требуется слишком большое количество пороха, снашивается запальный канал… Беда, да и только…
— Из чего же они стреляют сейчас?
Артиллерист пожал плечами. Потом достал из кармана кисет с мелко нарезанным табаком, курительную бумагу и принялся свертывать себе сигарету.
— Этого мы в точности не знаем. Одно дело — получать всякие устарелые сведения от перебежчиков и лазутчиков, а другое — быть в курсе самых последних событий… Известно лишь, что этот каталонский предатель занялся под руководством генерала Рюти отливкой новых гаубиц… десятидюймовых, кажется. По крайней мере, фанаты, что прилетают к нам в Кадис, именно этого калибра.