На другой день, 2 июля, отряд наш тронулся по довольно удобной сначала дороге по направлению к Хубарали. Отряд, пройдя 6 верст, начал подыматься в гору. Довольно небольшой лес, перерезанный полянами, а главное, как надо думать, присутствие Дагестанского отряда впереди нас, к позиции при Гертме, воспрепятствовали неприятелю предпринять против нас какие бы то ни было враждебные действия на этом переходе. В арьергарде, правда, была незначительная перестрелка, окончившаяся, кажется, одним или двумя ранеными с нашей стороны. Мы ночевали в брошенном ауле Хубарали, и всю ночь проливной дождь мочил нас до костей.
3-го числа мы соединились в селе Гертме с Дагестанским отрядом[286], вышедшим под начальством князя Бебутова на присоединение к нам.
Немедленно двинулись мы вперед по направлению к селению Бартунай. Нас отделял от Бартуная глубокий, лесистый Теренгульский овраг, хорошо известный кавказцам с 1844 года. Здесь отряд генерала Нейдгарта, в виду сильно укрепленной и занятой горцами Теренгульской позиции, не решился атаковать оную. Неудача эта послужила одним из несправедливейших поводов военному министру, князю Чернышеву, к обвинению в глазах Государя достойного Нейдгарта и способствовала к удалению его в 1845 году с Кавказа. Сидя в Петербурге, в кабинете, перед топографическими картами, судили и ценили действия на Кавказе, не понимая тех препятствий, которые могли в данном случае влиять на решение начальников к неисполнению предписанной из Петербурга программы. На красносельских же маневрах ничего подобного не допускалось, и поэтому того же требовали от начальников на Кавказе.
Когда мы подходили рано утром к Теренгулу, то на противоположной стороне виднелись толпы неприятеля в числе 300–400 человек (даже были, кажется, орудия), но посланный авангард с кавалерией для перехода оврага, в верховьях оного, в обход неприятеля, вскоре заставил горцев оставить крепкую позицию свою и поспешно скрыться за селением Старый Бартунай, который, при незначительной перестрелке и почти без боя, занят был нашим авангардом. Я помню хорошо, какое чувство досады овладело мною при виде отделения авангарда: я предполагал, что будет горячее дело, тяготился положением при штабе и решился при первой возможности просить князя Воронцова прикомандировать меня к строевым войскам. Все это было весьма глупо, потому что в этом походе, как и в других, всем искренно желающим быть в огне всегда представлялась к тому возможность. Но это объяснялось моей неопытностью и желанием, как можно скорее испытать себя в деле.
Отряд наш целый день и ночь переправлялся через Теренгул по крутым обрывам, совершенно испорченным предшествующими дождями. Только 4-го числа стянулся весь отряд и была дана дневка по случаю изнурения людей и лошадей от последних двух переходов. Эту ночь мы весело провели с товарищами без палаток и наших вьюков, приютившись от проливного дождя под деревьями. Во время дневки 4-го числа главнокомандующий сделал рекогносцировку через Бартунай по направлению к Аймаку и ущелью Мичикале, по которому полагали двинуться на следующий день в Гумберт. Я был на этой рекогносцировке, восхищаясь великолепною местностью Салатавии. Незначительная перестрелка милиционеров и казаков напоминала только, что мы в неприятельской стране, хотя совершенно оставленной жителями. Салатавия составляет довольно возвышенное горное плато, граничащее с запада долиною Ахташ, с севера — Кумыцкою плоскостью, с востока — Сулаком, а с юга — обрывистым хребтом, отделяющим Салатавию от Гумберта. Страна эта, представляя следы довольно густого населения, изобиловала тучными пастбищами в горах, на возвышенной плоскости; овраги же и скаты гор покрыты были роскошным вековым лесом; около опустевших аулов везде виднелись следы пашен.
286
Состав Дагестанского отряда:
Пехоты: 14-й пехотной дивизии: 1-й и 2-й батальоны Минского пехотного полка, 1-й и 3-й батальоны Житомирского егерского полка. 19-й пехотной дивизии: 1-й, 2-й и 3 батальоны Апшеронского пехотного полка, 2-й пехотной дивизии: 1-й и 2-й батальоны Кабардинского князя Чернышева полка, две роты 5-го Саперного батальона, две роты Кавказского стрелкового батальона. Итого 9 батальонов, 4 роты саперов и стрелков.
Конницы: Кавказских линейных казачьих полков: Гребенского — сотня, Кизлярского — ½ сотни, Донского казачьего № 47 — ½ сотни, дагестанских всадников — 126 человек. Итого: 3 сотни.
Артиллерии: 14-й артиллерийской бригады: батарейной № 3 — 4 легких орудия; легкой № 3 — 4 легких орудия; 19-й артиллерийской бригады: легкой № 3 — 2 горных орудия; горной № 3 батареи — 8 орудий и ракет. Итого 18 орудий и ракет.
Перевозочные средства: черводарский транспорт — 1000 вьючных лошадей, полубригада конно-подвижного магазина — 380 вьючных лошадей.
Дабы еще, сколько возможно, облегчить движение войск, было приказано устроить на позиции, занятой Дагестанским отрядом, вагенбург, под прикрытием трех батальонов, двух сотен казаков и десяти полевых орудий; здесь оставлены еще некоторые, менее необходимые, тяжести, парковые повозки и черводарские лошади.