А на сухарную экспедицию пели:
14 июня, в 6 часов утра, поднялись мы на Буцур и вступили в Андию. Свирепствовавшие в последнее время непогоды прекратились и рассеявшийся туман открыл нам восхитительный вид всей котловины, составляющий Андию. Влево, за Андийским Койсу, виднелись на правом берегу реки богатые аулы Конхидатль и Тлох с их садами, а у ног наших 4 или 5 деревень, составлявших собственно Андийское общество. Аулы эти были оставлены, по приказанию Шамиля, жителями и преданы пламени. Дымящиеся их остатки дополняли великолепную картину, которая открылась нам с Буцурских высот.
Весело и бодро вступил наш отряд в Андию, куда дотоле никогда не проникала русская нога. Мы направились к главному селению Гогатль и Анди. Первое из них, после незначительной перестрелки, было занято авангардом и грузинской дворянской дружиной, при ничтожной потере. Неприятель расположен был за речкой Годар, на крутых возвышенностях. Горная тропа вела на эти высоты; она была перерезана завалами, и сам Шамиль находился здесь со своими скопищами при трех орудиях. Милиционеры, шедшие в авангарде, были встречены в селении Анди довольно сильным сопротивлением горцев, засевших в развалинах сакль. В подкрепление был послан 3-й батальон Кабардинского полка, которым на время экспедиции командовал прибывший из Петербурга полковник, князь Барятинский (ныне фельдмаршал). Егеря опрокинули горцев, переправились через речку и бросились на неприятельскую позицию, выбивая штыками из завалов горцев. Остальные батальоны Кабардинского полка подоспели к товарищам, несмотря на сильный ружейный и артиллерийский огонь, крутизну подъемов и на огромные камни, скатываемые горцами с высот. Войска наши и спешенные милиционеры вытеснили неприятеля и заняли горы. Шамиль поспешно бежал и во все время пребывания нашего в Андии почти не беспокоил нас. Потеря наша в этом деле, известном под названием — «дело при Ацале» (так называли гору, где оно происходило), была незначительна[290]. Ранен был полковник Барятинский легко пулей в ногу и довольно тяжело в ногу командир одной из рот кабардинцев, штабс-капитан Нейман[291]. Когда на месте сражения, при сильных страданиях, вынимали у Неймана пулю из ноги, то он, увидев подъезжавшего к нему князя Воронцова, закричал ему: «Теперь видите, ваше сиятельство, каковы кабардинцы, — уж не хуже куринцев!» (Князь очень хвалил куринцев за взятие позиции Анчимеер 6-го числа). Я привожу этот факт, как пример того духа, который господствовал в то время между войсками.
Затем весь отряд расположился с главной квартирой около селения Гогатль; передовые войска заняли селение Анди и позицию впереди нашего лагеря, по дороге в Буцур. Здесь мы простояли до 6 июля, то есть до занятия Дарго, и потому не лишним будет сказать несколько слов о местности, в которой мы расположились лагерной стоянкой, и о личных моих отношениях и впечатлениях.
Андия, расположенная на одном из возвышенных плато Дагестана, окаймленная горами, отделяющими ее от Гумбета, Салатавии и Ичкерии с востока, севера и запада, с юга отделена была Андийским Койсу от Аварии (бывшее Аварское ханство). Жители Андии, населявшие пять деревень (так называемое Андийское общество), подчиненные силой власти Шамиля и мюридизму, были одним из менее воинственных и фанатических племен воинственного и фанатического Дагестана. Они занимались земледелием на искусственных террасах, по отрогам и скатам гор, около аулов, но с огромным трудом обработанные поля щедро вознаграждали обильным урожаем усиленные их работы, производимые, как и во всем Дагестане, преимущественно женщинами. Горные, тучные пастбища соседних обществ доставляли возможность андийцам вести довольно обширное скотоводство. Андия известна была выделыванием бурок, распространенных по всему Дагестану и Закавказью, и вообще население, благодаря торговой своей предприимчивости, пользовалось относительным благосостоянием и богатством, в сравнении со своими соседями. Деспотическая власть Шамиля, принявшая начало в духовном фанатическом учении мюридизма при его предшественниках, при последнем имаме обратилась в чисто политическую силу, сплотившую и покорившую все вольные горские племена этой части Кавказа непреклонной воле своего властелина. Андийцы при появлении наших войск, должны были удалиться в соседние горы, и Шамиль оставил нам разоренную страну с селениями, сожженными его приверженцами. Страна эта совершенно безлесная, как выше сказано, и по времени года с несозревшими своими полями не могла предоставить нам каких бы то ни было удобств. Одни только уцелевшие от пожара сакли доставляли во время стоянки нашей дрова для отряда.
289
290
Убитыми: 1 обер-офицер и 5 нижних чинов; ранеными: 1 штаб-офицер, 9 обер-офицеров и 54 нижних чина; контужено: 5 обер-офицеров и 57 нижних чинов.