Примечено так же было сомнительное поведение Мустафы, хана Ширванского, который принимал посланных к нему акушинцев старших, с просьбою о помощи против русских, отправить с обнадеживанием и щедрыми подарками. Так же служащая при войсках наших, набранная в ханстве его, конница вся почти возвратилась в дома свои, и он не только не присылал других людей, но и ни малейшего не сделал наказания самовольно отлучившимся.
Все сии обстоятельства показывали мне необходимость идти с войском в Дагестан и наказать акушинцев, которые служили твердою опорою всем прочим народам и могущественным своим влиянием их против нас вооружали. Известно было, что удар, им нанесенный, прочие народы, как слабейшие, удержит в страхе и покорности.
В крепости Внезапной ускорены были работы сколько возможно. Жилища для гарнизона, на зимнее время необходимые, устроены, артиллерия для вооружения крепости доставлена. Оставив один батальон в гарнизоне, для охранения оной, 11 ноября выступил я в город Тарки, куда двумя днями прежде отправил часть войск с полковником Верховским. Ему приказано было приуготовить квартиры, ибо некоторое время должен я был остановиться, дабы отряд генерал-майора князя Мадатова мог прибыть из Каракайдацкой области.
14 ноября пришел я в Тарки, немедленно отправил приказание генерал-майору князю Мадатову прибыть с войсками и всею татарскою конницей в селение Карабудагент, от Тарки в тридцати верстах, и, расположив оную, приехать самому за приказанием.
Начавшаяся дождливая погода вскоре переменилась на весьма холодную, и несколько дней беспрерывно шедший снег выпал в таком количестве, что артиллерия и обозы были совершенно оным покрыты. Тесные улицы города так завалены были, что прекращено было сообщение. Отряд генерал-майора князя Мадатова с величайшими затруднениями перешел из Каракайдака, испытав в пути жестокие метели и холод.
В ожидании перемены погоды, пробыл я в Тарках семнадцать дней, между тем подвозился из Кизляра провиант, ибо находившийся в запасе был уже большей частью в расходе.
Акушинцам отправил я бумагу, коей требовал, чтобы они дали присягу на верность подданства Императору, прислали лучших фамилий аманатов, не давали у себя убежища неблагонамеренным и беглецам, возвратили имеющихся у них русских пленных.
Обещал, если не согласятся, наказать оружием и взять главный город, Акуша называемый. Жителям провинции Мехтулли, коих акушинцы склонили на свою сторону, послал я объявить, что если не останутся они покойными в домах своих, разорю их до основания и пленных отошлю в Россию. Сии были в ужаснейшем страхе, ибо участвовали в возмущении изменника аварского хана, были в сражении при Боутугае и сопровождали брата его, когда сделал он на шамхала нападение.
Сей последний, бывший главною причиною беспокойств в Дагестане, незадолго перед сим умер. Его отравила прекрасная жена его, которой начинал он замечать распутство.
К шамхалу приезжали некоторые из старшин акушинских под разными предлогами, но главное их желание состояло в том, чтобы узнать о числе войск наших и точно ли есть намерение наше вступить в их землю. Всякий раз бывали они у меня, и сего не мог я скрывать от них, раз объявивши мое требование, которое, впрочем, почитали они за одни угрозы.
Шамхал имел между акушинцами верных людей, и потому знал обо всем, что между ними происходило, и о решительном намерении их защищаться. Достоверно известно было, что они, приуготовляя все свои силы, приглашают соседей.
Декабря 2-го числа собранные до 2 тысяч человек жители исправили дорогу, а в некоторых местах расчищали глубокий снег до самой земли, и я выступил в селение Кумторкали, авангард вошел в Мехтулинскую провинцию. Все потребное для войск было в готовности и повсюду совершенное спокойствие. Погода стояла прекраснейшая против обыкновенной, и признака не было снега, хотя уже приближались мы к горам.
В селении Шора соединил я все войска, и отряд генерал-майора Мадатова прибыл из Карабудагента. Незадолго перед сим акушинцы довольно в больших силах занимали гору Калантау, через которую лежит лучшая дорога в их владения. Подъем, не менее шести верст и в некоторых местах чрезвычайно крутой, затруднял всход на гору; неприятель, с удобностью защищая оный, мог причинить нам чувствительный урон; но мне удалось посредством шамхала внушить акушинцам, что они раздражают русских, занимая землю, принадлежащую Мехтулинской провинции, находящейся под их покровительством. Они оставили гору Калантау, и сие немало облегчало мои предприятия.