Ввиду этого ясно, что при покорении западного Кавказа борьба шла не столько с могущественным врагом, сколько с трудноодолимою местностью. Как только был придуман верный способ одолевать эту местность, борьба обратилась в ряд непрерывных успехов для нас, и притом с гораздо меньшим, чем прежде, пролитием крови. «Всмотритесь поближе в эти лопаты, мотыги и топоры, — говорил Евдокимов горцам, — ими я вас покорю». И покорил. Для борьбы с топором, который прорубал просеку в вековых лесах, с киркою и лопатою, которые пролагали полотно проезжих, экипажных дорог, у горца не было средств. А тут еще введение в наших войсках дальнобойного нарезного оружия, которое и простую войну делало слишком нерасчетливою для самых храбрых горных джигитов, и вот они наконец склонились пред нами, после слишком полувекового сопротивления, не пытаясь искать побочных средств для продолжения его.
Впрочем, виноват, в самый последний период борьбы с нами у закубанских горцев появилось одно из этих побочных средств, именно четыре нарезных орудия, присланных им англичанами из Требизонда. Консул наш в Батуме или в самом Требизонде уведомил об этом генерала К-ова, а тот поспешил сообщить графу Евдокимову как нечто зловещее. «Ну, слава Богу, — сказал граф, — наконец закубанские войска получат хоть дивизион нарезной артиллерии…» Из России ее в 1863 году доставлено еще не было, а две отправленные пушки утонули на Волге…
К этим кратким заметкам о горцах Закубанья и их отношениях к нам мне остается еще присовокупить, что часть тех из них, которые изъявили полную покорность России, состояла даже на государственной и именно военной службе, в силу того же принципа, который доставил англичанам целую армию сипаев[389] из Индии и осуществляется у нас доселе в Дагестанской области. Из мирных горцев Закубанья, как поселяемых по левому берегу Кубани, так и живших на Лабе, на Ходзе и пр., был сформирован особый Лабинский конно-мусульманский дивизион, которого главное назначение было доставлять нашим войскам проводников во время их движений в горах.
Именной указатель
Аббас-Мирза (1789–1833) — государственный и военный деятель Ирана, наместник шаха в южной (иранской) части Азербайджана, командовал иранскими войсками в войнах с Россией в период с 1804 по 1813 и 1826–1828, а также в иранско-турецкой войне 1821–1823, с 1816 наследник престола — 17, 33, 55, 74
Абдулла — прапорщик кумыкской милиции — 227, 228
Абдулла-Бек — зять дербентского хана — 18, 42
Авинов Александр Павлович (1786–1854) — вице-адмирал, начальник Севастопольского порта (1837–1854) — 144, 145
Адиль-Гирей Капланов-Нечаев — горец на русской службе, генерал-майор — 79
Адлерберг — полковник, участник экспедиции в Дарго — 374
Айвазовский Иван Константинович (1817–1900) — художник — 131
Айтек-Каноков — предводитель горцев — 265
Александр (1778–1838) — грузинский царевич, сын Ираклия II — 17, 20, 35
Александр I Павлович (1777–1825) — император (1801–1825) — 75, 167, 601
Александр II Николаевич (1818–1881) — император (1855–1881) — 252
Александр Гессенский (1823–1888) — принц, брат императрицы Марии Александровны, с 1840 по 1851 на русской службе, участник экспедиции в Дарго, впоследствии генерал австрийской службы — 357, 360, 433, 460, 477, 506
Алексеев — военный топограф, служивший в Чеченском отряде в 1839 — 207, 246
389
От персидского «сипахи» — воин; в колониальной Индии в XVIII–XIX в. наемные солдаты из местного населения, вербовавшиеся в английскую армию.