"Она ужасно волнуется", - подумал он, стоя напротив леди Димейн. Она казалась хрупкой, сдержанной, почти застенчивой, насколько так может выглядеть высокая невозмутимая женщина с гордой посадкой головы; всем своим обликом леди Димейн столь решительно отличалась от миссис Хедуэй, что по контрасту с Нэнси Бек, торжествующей свою победу, Литлмору увиделось в ней своего рода величие побежденных. Это не могло не вызвать в нем сочувствия к ней. Леди Димейн не теряла времени и сразу приступила к делу. По-видимому, она понимала, что в том положении, в которое она сама себя поставила, она может выиграть при одном условии: если будет держаться просто и деловито.
- Я так рада, что могу побыть с вами наедине. Я очень хочу попросить вас сообщить мне то, что вам известно об одной знакомой вам особе, о которой я писала миссис Долфин. Я имею в виду миссис Хедуэй.
- Может быть, вы присядете? - сказал Литлмор.
- Нет, благодарю, в моем распоряжении всего несколько минут.
- Могу я спросить, почему вы обращаетесь ко мне с этой просьбой?
- Конечно, я должна привести вам свои основания. Я боюсь, что мой сын женится на ней.
Литлмор удивленно взглянул на нее, затем догадался, что ей еще не известна новость, сообщенная ему в письме миссис Хедуэй.
- Она вам не нравится? - спросил он, невольно делая ударение на отрицательной частице.
- Решительно нет, - сказала леди Димейн, глядя на него с улыбкой. Улыбка была мягкой, беззлобной и показалась. Литлмору удивительно привлекательной.
- Что вы хотите от меня услышать? - спросил он.
- Считаете ли вы ее добропорядочной женщиной?
- Что это вам даст? Как это может повлиять на ход событий?
- Это ничего мне не даст, разумеется, если вы отзоветесь о ней с похвалой. В противном случае я смогу сказать ему, что единственный человек в Лондоне, знающий миссис Хедуэй более полугода, считает ее дурной женщиной.
Этот эпитет, отчетливо произнесенный устами леди Димейн, не вызвал в душе Литлмора никакого протеста. Он внезапно ощутил потребность сказать ей правду - ту неприкрытую правду, что он сказал Руперту Уотервилу в ответ на его первый вопрос в Комеди Франсез.
- Я не считаю миссис Хедуэй добропорядочной, - произнес он.
- Я была уверена, что вы это скажете, - леди Димейн говорила, чуть-чуть задыхаясь.
- Ничего больше я сказать не могу... ни единого слова. Это просто мое мнение. Не думаю, чтобы оно вам помогло.
- А я думаю, что поможет. Мне хотелось услышать его из ваших уст. Это совершенно пленяет дело, - возразила леди Димейн. - Я вам чрезвычайно обязана, - и она протянула ему руку, после чего он молча проводил ее до дверей.
Литлмор не испытывал ни неловкости, ни раскаяния в своих словах; он испытывал лишь облегчение. Возможно, потому, что знал: они ничего не изменят. Дело менялось лишь для него одного - в том, к чему в конечном итоге все сводилось: правильно ли он поступил. Надо было только сказать леди Димейн, что скорее всего миссис Хедуэй будет ее сыну превосходной женой. Но это уж действительно ничего бы не изменило; Литлмор попросил сестру, чрезвычайно удивленную краткостью его беседы с леди Димейн, уволить его от расспросов, и некоторое время миссис Долфин пребывала в приятной уверенности, что английскому обществу не грозят ужасные американки, могущие бросить тень на ее родную страну.
Однако заблуждение ее было недолговечным. Ничто ничего не изменило; возможно, поздно уже было что-либо менять. В первых числах июля лондонское великосветское общество услышало не о том, что сэр Артур Димейн намерен жениться на миссис Хедуэй, а что пара эта без особой огласки вступила в брачный союз, которому, как можно было надеяться, на этот раз не грозило быть расторгнутым миссис Хедуэй. О леди Димейн не было ни слуху ни духу, она сразу же удалилась в свое загородное имение.
- Полагаю, что тебе следовало поступить иначе, - сказала, побледнев, миссис Долфин. - Конечно, теперь все выйдет наружу.
- О да, и она еще больше войдет в моду, чем раньше, - с циническим смехом ответил ей брат. После краткой беседы со старшей леди Димейн он не чувствовал себя вправе навестить младшую и так никогда не выяснил - да и выяснять не хотел, - простила ли она его, достигнув наконец предела своих мечтаний.
Уотервил - как ни странно - был скандализирован ее успехом. Он считал, что надо было воспрепятствовать браку миссис Хедуэй с доверчивым джентльменом, и употребил в разговоре с Литлмором те же слова, что и миссис Долфин. Он полагал, что Литлмору следовало поступить иначе.
Уотервил говорил с таким жаром, что Литлмор пристально взглянул на него... настолько пристально, что заставил его покраснеть.
- Вы что же, сами хотели жениться на ней? - осведомился он у своего младшего друга. - Мой дорогой, да вы в нее влюблены! Вот в чем, оказывается, дело!
Однако, покраснев еще пуще, Уотервил с негодованием отверг его подозрения. Спустя некоторое время, как он узнал из письма, в Нью-Йорке стали спрашивать: кто такая, собственно, эта миссис Хедуэй?
КОММЕНТАРИИ
1. Бессмертные - ироническое прозвище членов Французской академии, куда Ожье был избран в 1857 году.
2. Ниже говорится, что этот город расположен на территории Нью-Мексико. Однако города с таким названием есть лишь в Калифорнии и Техасе. Сопоставление деталей позволяет предположить, что имеется в виду техасский Сан-Диего.
3. Речь идет о статуе сидящего Вольтера (1781) французского скульптора Жана-Антуана Гудона (1741-1828); другой авторский экземпляр этой статуи находится в Ленинграде, в Эрмитаже.
4. В последнем действии донья Кларинда, раскаявшись, покидает с братом-авантюристом Падую, где происходит действие комедии.
5. Журнал "Ярмарка тщеславия. Еженедельная выставка политических, общественных и литературных товаров" (1868-1929); при нем выходило приложение "Альбом Ярмарки тщеславия" (1869-1912).
6. Фактотум - слуга для разных поручений.
7. "Фигаро" - одна из ведущих французских газет.
8. Пиккадилли - одна из главных улиц в фешенебельном районе Лондона.
9. Поблизости от посольств Великобритании и США. Вокруг Триумфальной арки селились в Париже американцы.
10. Итон - старинный колледж для отпрысков аристократических семей; находится в местечке Итон, расположенном на Темзе, западнее Лондона.
11. Здесь экспонировались работы лишь живых художников и скульпторов.
12. Речь идет о ежегодной художественной выставке в Лондоне, устраиваемой Королевской академией художеств.
13. Канны - город и курорт на юге Франции, на берегу Средиземного моря (соврем. Канн).
14. Одеон - драматический театр в Париже.
15. Кампанья - обширная болотистая низменность вокруг Рима.
16. Имеется в виду Рим, который был расположен первоначально на семи холмах.
17. Фешенебельный район Лондона.
18. Рен Кристофер (1632-1723) - знаменитый английский архитектор.
19. Веста - у древних римлян божество домашнего очага; главный ее храм, где поддерживался вечный огонь, находился на римском форуме.
20. Речь идет о церкви периода норманского завоевания; король Стефан правил Англией в 1135-1154 годах.
21. В английских приходских церквах местный помещик (сквайр) имел отдельную, лучшую скамью, которую он с семьей занимал во время богослужения.
22. Мадам де Помпадур - Жанна-Антуанетта Пуассон маркиза де Помпадур (1721-1764), фаворитка французского короля Людовика XV в 1745-1764 годах.
23. Лондонский "сезон", то есть время, когда в столице собиралось светское общество, приходился на май-июль.
24. "Морнинг пост" - одна из ведущих лондонских ежедневных газет (1772-1937).
25. Имеется в виду, очевидно, клуб Сент-Джеймс, который автор посещал в течение шести месяцев в 1877-1878 годах и о котором рассказывал в письме к сестре (29 декабря 1877) следующими словами: "...очень приятное заведение, где бывают главным образом иностранцы (из высших слоев) и молодежь из Corps Diplomatique (дипломатического корпуса). Здесь завсегдатаи молодые атташе и секретари посольства".
26. Серпентайн - искусственное озеро в Гайд-парке. Этим же путем идет персонаж повести "Урок мастера", а в очерке "Лондон" (декабрь 1888) Джеймс, любивший Серпентайн, рекомендовал именно этот маршрут для прогулок.