Ей только нужно найти.
Восемь
Год. Столько они были в ловушке, и становилось только хуже.
После первых недель хаоса Дарик собрал армии и добровольцев и попробовал бороться. Сотни людей погибло без жалости. Они укрылись за стенами и ждали, пока Керн убьет их. Но этого не было. Они поняли, что Керн не хотел убить их. По крайней мере, быстро. Он хотел окружить город, лишить контактов, еды и всего, что помогало выжить. Керн еще и стрелял из пушек, пытая город другим образом.
Марен устала. Не той усталостью, которую исправил бы сон, а глубоко внутри. В темных местах, где голод был постоянным спутником отчаяния.
И у нее не было ответов, как победить Керна.
Она наполнила чашку перед собой овсянкой. Сделала это снова. И снова. И снова. Как вчера. Так будет завтра. И дальше. И дальше. Пока у нее ничего не останется.
Знаки ущерба были всюду. Дом там. Магазин там. Все сравняли пушки. Все напоминало, что это еще не конец.
Будет лишь хуже.
Особенно ночью.
Ночи были темными. Огня не было. Даже свечей. Они давали Керну прицелиться.
Марен укуталась в плащ плотнее. Зима решила наступить раньше. Многие окна замка были разбиты, ветер гулял по коридорам. Он только усиливал мглу на городе.
Холод подступал, а с ним и болезни, усиленные плохим питанием.
Адаре стояла рядом с ней, держала несколько одеял, всегда поддерживая словом и улыбкой. Она каждый день проводила с людьми. Ела с ними. Ощущала то же, что и они.
Они любили ее за это. Наконец. Для этого потребовались осада, страх и смерть.
Марен отложила ложку, очередь закончилась.
— Что еще нужно сделать? — спросила она.
— Можешь отнести это в лазарет? — Адаре передала ей кувшин воды.
Она взяла его левой рукой и быстро передала в правую.
Адаре нахмурилась, словно поняла то, что забыла.
— Все еще болит.
— Нет, — пожала плечами Марен. — Просто… боль не прошла вся. Но стало лучше. Я могу жить.
— Это не одно и то же.
— Теперь уже все не так, — Марен опустила кувшин и села рядом с подругой. — Когда мне было четырнадцать, я упала с коня, когда он испугался и неожиданно прыгнул. Ф… — она глубоко вдохнула. Она давно не давала себе думать о нем. — Филипп поднял меня. Боль была всюду. Я плакала и просила его отнести меня домой. Но он подвел меня к лошади и подал сигнал сесть на нее. Этого я не хотела. Я боялась. И мне было больно. И Филипп сказал то, что я не забуду. «Ты должна забыть боль. Ты должна одолеть свои страхи», — она взяла Адаре за руку. — Сейчас я еще лучше понимаю эти слова. Моя боль не важна. Правда. Это пустяк. Это даже болью не описать. Это неудобство.
Адаре опустила руку.
— И это из-за того, что ты попыталась спасти моего сына.
— Нет, — возразила Марен. — Это из-за Керна. Все из-за него.
Девять
Камень полетел в ее голову, Марен пригнулась за столом. Адаре присела рядом с ней, обвивая руками ребенка.
— Мы должны сдаться! — кричал мужчина из толпы. — Мы не проведем тут третью зиму!
Так было уже час. Люди вышли на улицы, думали сердцами, а не головами, махали самодельными флагами и добавляли больше разрушений уже пострадавшему городу.
Они уничтожали еду, сжигали здания. Только бы поставить город на колени, заставить людей сдаться.
Еще град камней попал по окну.
— Нам нужно к Дарику, — прошептала Адаре рядом с ней. — Так не может продолжаться.
Марен согласилась. Но она не видела безопасный путь к замку. Людей на улице, недовольных королевой, было слишком много.
— Есть предложения, как?
Адаре покачала головой, прижимая ребенка к себе.
Они были в лазарете. Выход был лишь один. Но он вел в толпу. Оружия не было, как и веревки…
Марен подползла к груде грязных вещей в углу. Большую часть не удалось бы надеть, там было больше дыр, чем ткани. Но если надеть это поверх их одежды, это укроет их в толпе. Она поманила Адаре к себе.
— Надень это и испачкай лицо, она зачерпнула пыль и втерла в волосы Адаре, а потом сделала так с собой. — Мы сольемся с толпой, а потом сбежим.
— А ребенок? — сказала Адаре.
— Придется его оставить, — Марен было не по себе, но ребенок в толпе мог погибнуть. — Он будет в порядке. Как только все успокоится, он сможет пойти домой.
Адаре выбралась через минуту, Марен окинула ее взглядом и удовлетворенно кивнула. Она не выделялась как королева.
Может, они доберутся до замка живыми.
* * *
Марен никогда не видела такую толпу на рынке, даже до осады. Мужчины и женщины, даже дети жались друг к другу и ждали. Напряженный шепот звучал в воздухе. Испуганные взгляды замечались в толпе.