Он попытался подняться, но обнаружил, что мышцы не слушаются. Вала устойчиво оперлась на колени, затем они оба осмотрели местность. Битва, казалось, закончилась так же быстро, как и началась. Воины шадовары и их части скользили вниз по склону, собираясь в стонущие, по колено в земле груды. Полдюжины фаэриммов, вернее, части полудюжины фаэриммов, лежали вперемешку среди дымящихся тел. Теламонт Тантул стоял в четверти пути вокруг бассейна, Хадрун, как всегда, рядом с ним, призывая своих принцев и приказывая выжившим организовать поисковые отряды. Монстров не было видно; как только битва начала разворачиваться против них, фаэриммы инстинктивно телепортировались прочь. Галаэрон знал, что оборона анклава не позволит им покинуть город с помощью магии перемещения, но он также знал, что фаэриммы предвидели это и выбрали безопасную точку сбора. Галаэрон схватил Валу за руку и подтянулся.
— Успокойся, — сказала она. — Ты выглядишь не очень хорошо.
Хотя он все еще злился на Теламонта за то, что тот вытащил его тень, и в этот момент действительно хотел увидеть, как мифаллар шадовар будет уничтожен, учитывая количество смертей, которые это означало, он надеялся, что это было желание его тени, а не его собственное. Галаэрон также знал, что судьба Эверески зависела от дальнейшего выживания Анклава Шейдов.
— Еще не конец — сказал Галаэрон. — Они все еще в городе.
Вала обхватила его рукой и направилась к Высочайшему.
— Теламонту это не понравится. Разве он не приказал тебе держаться подальше от драк, пока ты не сможешь передать знания Мелегонта?
Галаэрон кивнул на огромный шар из обсидиана, мимо которого они кружили.
— Похоже, он сделал исключение для мифаллара. Вала взглянула на шар и подняла бровь.
— Это и есть мифаллар? Я вроде как ожидала, что это будет Камень Карсы.
— Я тоже, — сказал Галаэрон.
После освобождения фаэриммов они отправились в Страшный Лес, сражаясь с личами и другими немертвыми стражами, чтобы помочь Мелегонту вернуть знаменитый Камень Карсы и использовать его «тяжелую» магию, со времен, предшествовавших расколу Плетения и Теневого Плетения, чтобы вернуть Анклав Шейдов на Фаэрун.
— Я думаю, им нужен был камень только для того, чтобы открыть достаточно большие врата между измерениями — сказал он. — Очевидно, Теневое Плетение все еще может поддерживать заклинания, достаточно мощные, чтобы левитировать город.
— Плетение не может? — спросила Вала.
— Нет, — ответил Галаэрон, пожимая плечами. — Ни разу с тех пор, как пал Незерил.
Если Вала и видела в этом опасность, то выражение ее лица этого не показывало.
— Это хорошая новость для Эверески, если она означает, что шадовары сильнее фаэриммов.
Галаэрон кивнул, но не сказал, что это может означать. Если шадовары были могущественнее фаэриммов, то они были также могущественнее большинства великих волшебников королевств. Только сами Избранные или, возможно, целый круг высших магов могли соперничать с их силой. Они почти добрались до Теламонта и Хадруна, когда первый из принцев с полудюжиной шадоварских лордов за спиной вышел из мрака на краю бассейна и начал спускаться по скользкой стене. Галаэрон узнал Бреннуса по большому серповидному рту и оранжевому оттенку глаз цвета железа. Не поскользнувшись на крутом обсидиановом склоне, он и остальные начали поворачиваться более или менее в сторону Теламонта. Их лица не выражали никакой реакции на резню вокруг. Добравшись до груды тел внизу, они начали карабкаться по ней, не издав ни единого стона и не потревожив даже одной руки.
— Вала, ты это видишь? — спросил Галаэрон.
— Что? — спросила она.
Как и почти все остальные в бассейне, Вала сосредоточила свое внимание на мраке у края, беспечно ожидая прибытия остальных принцев.
— Ниже. Посмотри на ноги Бреннуса. Вала посмотрела, потом нахмурилась, заметив, что никого не беспокоит, что Бреннус наступил на них. — Это просто неправильно.
— Так я и думал — сказал Галаэрон. Они все еще находились в тридцати шагах от Теламонта, возможно, в половине этого расстояния от Бреннуса и его спутников. Он остановился и вытащил из кармана халата маленький кусочек обсидиана.
— Галаэрон, нет, — Вала схватила его за руку. Ты…
— Отпусти!
Галаэрон резко вырвал свою руку из ее хватки, потом начал скрести крошки на ладонь. — Если это действительно Бреннус, он никогда не узнает. Галаэрон начал заклинание теневого прорицания, более мощного, чем он должен был использовать, но необходимого, если он хотел рассеять магию маскировки фаэримма. Волна холодной теневой магии ворвалась в его тело, пронизывая до мозга костей и наполняя его холодной, горькой обидой на... на всех: Мелегонта и других принцев, Теламонта, Хадруна, даже на Валу. Заклинание закончилось, когда «принц» и его сопровождающие перешагнули через последних жертв на пол бассейна. Тень стекала с их тел, как вода, открывая шесть фаэриммов и странный трехглазый шар с тремя щупальцами и огромным, похожим на птичий, клювом.