Галаэрон последовал за ней вниз по склону, пока они не нашли трио везерабов с медными повязками на ногах. Вала указала на одного с перевязью на правой передней ноге. Галаэрон осторожно сжал сустав крыла и сунул ногу в стремя. Cущество не реагировало, пока он не опустил весь свой вес в седло, тогда, к его большому облегчению, волна удовольствия пробежала по его длинному телу. Через несколько минут Малик вернулся и сел в седло, а Рафа подал сигнал к отъезду.
Везерабы неслись вниз по течению, пока не набрали достаточную скорость, затем расправили крылья и поднялись в воздух в безупречном строю. Многие из повелителей теней были привязаны поперек седел, но только животное Эсканора осталось без седока. Рота восстановила все свои потери и перенесла их через пятьдесят извивающихся миль Подземья обратно на поверхность. Когда они выбрались из воды, огромный купол тьмы поднялся над их плечами на западном краю Анаврока. Даже с дюжины миль в пустыне барьер был огромен, изгибаясь высоко в небо и простираясь на север и юг, насколько хватало глаз. Сквозь его черную полупрозрачность Галаэрон мог разглядеть только сложенные гребни предгорий южной границы пустыни и, маячившие позади, знакомые скалы Высокого Шараэдима. Он не мог не думать о том, что лежало за этими вершинами, о долине и городе Эвереска, и о своей сестре Кейе, в безопасности внутри защитного мифала города. Он прекрасно понимал, что его отцу-воину посчастливилось пережить свой долг и вернуться к ней, но лорд Аобрик Нихмеду был столь же находчив, сколь и храбр, и не было ничего плохого в том, чтобы молиться об этом. Как только везерабы поднялись достаточно высоко, чтобы не быть застигнутыми врасплох атакой с земли, Арис поднялся в воздух на древнем незересском летающем диске. Хотя бронзовое блюдце не было ни таким быстрым, ни таким маневренным, как везераб, оно было способно нести не только вес гиганта, но и вес раненого принца, его походного шатра и наполовину законченной статуи Ариса. Его единственным недостатком было то, что Арис не мог защитить себя в воздушном бою. Диски были спроектированы как боевые платформы для незересских архимагов, а не для каменных великанов-жрецов. Когда отряд выровнялся и взял курс на темный силуэт Анклава Шейдов, строй начал ослабевать, давая везерабам возможность расслабиться и расправить крылья. Существа не столько летали, сколько плыли в атмосфере, потянувшись вперед, чтобы схватить кусочек воздуха, а затем проплывая мимо. Турбулентность и скользящие потоки, создаваемые плотными образованиями, затрудняли удержание в воздухе при этом странном движении, поэтому они обычно делились на более мелкие группы и летели бок о бок, путешествуя на большие расстояния. Вала и Малик остановились по разные стороны Галаэрона, разделенные примерно тридцатью футами. Даже если бы они были достаточно близко, чтобы говорить спокойно, шум крыльев везераба сделал бы невозможным их услышать. Они продолжали двигаться к сумеркам, имея в компании только свои собственные мысли, предоставив своим скакунам вести курс к анклаву, наблюдая за назначенным им кусочком неба. Хотя большинство фаэриммов были заперты внутри теневой оболочки, их слуги и рабы оставались свободными и готовыми напасть в любое время. Дважды Рафа посылал летунов преследовать и убивать людей-ящеров асаби, чтобы они не искали большую компанию, и однажды им самим пришлось скрыться в тени под длинной линией утесов, когда Вала заметила сферы размером с блоху далекого отряда бехолдеров, подпрыгивающих на лице луны. Галаэрон провел большую часть пути, размышляя над горькими словами, которые прозвучали между ним и Рафой. Когда они достигнут Анклава Шейдов, лорд явно намеревается обвинить его в том, что случилось с Эсканором, и часть Галаэрона даже задавалась вопросом, можно ли это оправдать. Его «теневое я» было столь же коварным, сколь и темным, оно всегда заставляло его видеть бесчестные мотивы в действиях окружающих, и с некоторых пор он все больше злился на голодный взгляд Эсканора, когда тот обращался к Вале. Возможно ли, что Галаэрон послал фаэримма к Эсканору не потому, что хотел быть уверенным в его смерти, а потому, что его «теневое я» хотело, чтобы принцу причинили вред? От этой мысли по спине Галаэрона пробежала дрожь, поскольку это означало, что тьма начала вторгаться в его действия, а также в его восприятие. Однако эта мысль вылетела у него из головы так же быстро, как и появилась. Принц уже убил одного фаэримма и собирался убить второго, так что было бы разумнее послать и третьего. Кроме того, если он действительно думал об этом, Эсканор заслужил то, что произошло. Если бы он с самого начала послушался Галаэрона, рота была бы готова к атаке, и…