Ян предложил Альфреду присесть.
– А что будет с ними? – спросил Ян, указывая на рабочих.
– А как ты думаешь? – в свою очередь спросил инженер. – Их эвакуируют? Иди разрешат им остаться здесь?
– Третьего выхода нет.
– Нет, есть! – Альфред неожиданно зло рассмеялся. Чего он достиг за годы войны? Только потерял ногу, а каждый гестаповец называет его холуем. И он сделал то, чего раньше никогда бы себе не позволил: рассказал Яну, что ожидает рабочих завода.
Ян побледнел:
– Что ты сказал?.. Неужели они совершат это преступление? – почти беззвучно прошептал он.
– Не знаю, – спокойно ответил Альфред, и вдруг его охватил страх. Как он мог об этом рассказать? Именно ему, Яну! – Слушай, Ян, – тихо проговорил он, – это не наше дело. Еще осталось несколько часов… Прошу тебя, никому об этом ни слова… – Ян молчал. – Почему ты так смотришь на меня? Ну скажи хоть что-нибудь!.. – Альфред терял самообладание. – Я не преступник, я честный офицер…
– А что будет с тобой завтра? Или через два дня? Выдержишь? – спросил наконец Ян.
– Не знаю.
– Я тебя спрашиваю, выдержишь ли ты? Ты видел их преступления раньше и видишь сейчас. Война проиграна, и немцы за все должны будут ответить.
– Немцы?! – крикнул Альфред. – Какие? Я? Ты? Почему я? Я был только офицером! Ко мне тоже не было доверия – они всегда напоминали мне о твоих польских родственниках…
– Я мешал твоей карьере?
– Да, мешал.
– А теперь послушай! – Ян набил трубку и закурил. – Слушай внимательно. Ты просто тряпка, дрянь…
Альфред вскочил с места.
– Сядь. Хочешь выжить? Конечно хочешь… Но если даже и выживешь, то после того, что здесь произойдет, тебя найдут везде, понимаешь?
– Никто меня не будет искать.
– Нет, будут, ты глубоко ошибаешься. Но я могу дать тебе шанс…
– Ты что, в уме? Кто ты такой?
– Да, могу. Хотя мне лично от тебя ничего не нужно. Речь идет только о тех, кого хотят уничтожить.
– Что ты хочешь от меня? – спросил с тревогой Альфред.
– Ты должен принести мне схему минирования завода.
– Я этого не сделаю.
– Подожди, не спеши с ответом. Скажи, в котором часу немцы, работающие на заводе, получат оружие и где это оружие сейчас находится?
– Я ничего тебе не скажу. Я ухожу. – Альфред схватил свой костыль и заковылял к выходу.
– Остановись и подумай. Ты всегда успеешь уйти… – И Ян спокойно добавил: – Я хочу спасти тебя, Альфред. Я всегда считал, что ты вообще-то порядочный человек. Ты можешь мне ничего не говорить.
Заметно волнуясь, Альфред стучал костылем по полу:
– Что ты намерен делать?
– Не знаю. Может быть, ничего.
– Неравноценный обмен – я даю тебе все, а ты…
– Я тоже дам тебе кое-что. Я видел списки на эвакуацию. Ты в них не включен. Профессор Глясс не считает тебя ценным специалистом. Ты только простой инженер-электрик…
– Это ложь! – вспыхнул Альфред.
– Это правда. Ты остаешься здесь… Понимаешь, что это значит?
Воцарилась тишина.
– Хорошо, – сказал наконец Альфред. Он тяжело опустился на стул около пульта управления. – Минирование завода уже закончено. Достаточно только соединить контакт в сейфе профессора Глясса, чтобы через три минуты произошел взрыв.
– Кто должен это сделать?
– Не знаю. Ему еще останется три минуты, чтобы покинуть территорию завода.
– Тебе прикажут это сделать, и ты не успеешь спастись… Ну а что с оружием? – деловито спросил Ян.
– Оружие хранится на складе у начальника охраны завода. В два сорок пять оно будет роздано тем немцам, которые считаются надежными.
…Тяжелые корпуса станков уже были сняты с цементных оснований. Два инженера в форме гитлеровской партии, Кох и Струдель, следили за приготовлением очередного транспорта и поторапливали рабочих. Глухие удары молотков сливались с криком, доносившимся из мегафонов.
Мастер Кроль, медленно идя по цеху, отыскивал в толпе тех рабочих, с которыми должен был поговорить. Поляк Станислав Огнивек, русский Толмаков, француз Пауль Левон… Эти люди были руководителями тайной организации, созданной два месяца назад на заводе. Началось все с простых приятельских отношений между этими людьми, с долгих вечерних бесед в бараке. Постепенно подобрали и других рабочих, на которых можно было положиться, и начали действовать; организовывали саботаж на заводе, побеги иностранным рабочим. Было нелегко… Профессор Глясс создал очень точный технический контроль, лагерь усиленно охранялся. Однако многие детали, изготовленные на заводе в Тольберге, шля в брак, в металлолом.
Станислав Огнивек перед войной был студентом политехнического института в Варшаве, Толмаков, уже пожилой человек, когда-то работал на одном из киевских заводов, а Левон был рабочим из Лиона. Но, несмотря на разницу в летах, различное образование и национальность, они отлично понимали друг друга.