Елена махнула рукой — встаньте, гость.
Лонго выпрямился и продолжил:
— Для меня высочайшая честь лицезреть вашу августейшую особу. Примите мои искренние соболезнования по поводу смерти сына вашего величества, упокой Господи его душу.
— Синьор Лонго, я уже вдоволь выслушала соболезнований, — ответила императрица-мать на безупречном итальянском.
Лонго удивили и ее прямота, и совершенство итальянской речи.
— Вы хорошо говорите по-гречески, — добавила Елена уже на языке греков.
Лонго вновь поклонился, принимая похвалу.
— Благодарю вас, ваше величество. Я провел детство в Фессалониках.
— Ах да, конечно же, перед войной, — прошептала Елена, закрыв глаза, вспоминала.
Но когда открыла, они смотрели холодно и сурово.
— Вряд ли вы явились сюда вспоминать о детстве.
— Нет, ваше величество. Я принес важные известия — и предложение своих услуг, если вашему величеству они понадобятся.
— Это весьма благородно с вашей стороны, синьор Лонго. Каковы же ваши новости?
— Прошу извинить мою дерзость, но я хотел бы, чтобы вначале их услышало только ваше величество.
Елена глянула, сощурившись, внимательно и тяжело.
Затем кивнула и приказала:
— Оставьте нас!
Придворные и воины спокойно и быстро покинули зал. Остались только глава телохранителей и прекрасная молодая женщина. Кто же она?
— Царевна София очень мудра, — ответила Елена на его незаданный вопрос. — Вы можете говорить свободно в ее присутствии. А капитану Далмату, — императрица указала на воина, — я вверяю свою жизнь. Ваши секреты в безопасности здесь.
— Конечно же, ваше величество, — отозвался Лонго.
— Тогда говорите, синьор Лонго.
— Ваше величество, у меня дурные известия. Армия крестоносцев венгерского регента Яноша Хуньяди разбита на Косовом поле. Хуньяди уцелел, но вернулся в Венгрию почти без войска. Несомненно, ему придется заключить мир с султаном.
Императрица-мать молчала. София же смотрела, и в ее широко раскрытых глазах читались ужас и недоверие. Первым заговорил командир стражи Далмат:
— Хуньяди разгромлен? Мы ничего об этом не слышали.
— Я своими глазами видел его поражение, — ответил Лонго. — Я и мои люди мчались во весь опор, чтобы достичь Константинополя. Мы прибыли сегодня.
— Если Хуньяди побежден, — заговорила София, — значит, между Константинополем и армией турок не осталось преград. После тяжелой битвы вряд ли они сразу нападут на нас, но если увидят слабость — ссору за престолонаследие, распрю, — атакуют немедленно.
Лонго кивнул — девушка прекрасно разобралась в обстановке.
— И тогда Константинополь падет, — заключила Елена.
Лонго подумал: «Отлично, они понимают опасность».
— Я позабочусь, чтобы новый император занял трон без помех, быстро и спокойно, — продолжила Елена. — Мой старший сын Константин будет править, и не возникнет ни смуты, ни раздоров. Мы благодарим вас за новости, синьор Лонго. Мы в долгу перед вами.
— Ваше величество, я недостоин такой чести, — молвил Лонго. — Но у меня есть еще одна новость. Я и мои люди по пути сюда миновали Селимбрию. Ваш сын Дмитрий был там. Он прибудет в Константинополь раньше, чем горожане узнают о смерти императора.
— Конечно, — ответила Елена холодно. — Мы ожидаем Дмитрия с минуты на минуту. Но не страшитесь: я позабочусь о своем сыне, буде он сюда явится, и немедля пошлю гонца к Константину. Теперь император — он.
— Ваше величество, несомненно, Дмитрий прибудет с вооруженными сторонниками. Если вашему величеству понадобится, я и мои люди к вашим услугам.
Елена покачала головой:
— Благодарю вас, синьор Лонго, но мне кажется, что я сама управлюсь с сыном.
— Тогда могу ли я предложить вашему величеству мой корабль? Он быстроходен, а Мистра — как раз по пути в Италию. Позвольте мне доставить ваше послание Константину.
— Я принимаю ваше любезное предложение, — ответила императрица. — Иоанн Далмат отправится с вами. Константин доверяет ему. Я пошлю двух чиновников, Алексея Филантропена и Георгия Сфрандзи, везти корону. Как только прибудете, Константин должен быть коронован.
Лонго кивнул в знак согласия.
— Я подожду господина Далмата и чиновников у корабля. Он стоит на берегу Золотого Рога, в порту Перы. Отплывем этим же вечером.
— Хорошо, — заключила Елена. — Да благословит вас Господь, синьор Лонго.
Когда корабль Лонго, «Ла Фортуна», отчалил, солнце уже зашло. Команда суетилась, поднимала паруса. Тристо с воинами в большой каюте вовсю бражничали и швыряли кости, императорские послы страдали в своем закутке от морской болезни. Лонго же остался на палубе, поговорить с Далматом. Тот был человек немногословный, но разумный и искренний. Как многие варяги гвардии, Далмат происходил из знатного англо-саксонского рода. Большое число саксов пришло в Константинополь после завоевания Вильгельмом Нормандским Англии десяток поколений назад. Далмат сохранил темно-рыжие волосы, серые глаза и светлую кожу предков. Вырос при дворе, обучен был воинскому делу отцом, тоже императорским телохранителем. Далмат заверил Лонго: Константин — сильный человек и наверняка станет хорошим императором. Они выросли вместе при дворе, Далмат считал Константина другом. Лонго приятно было слышать о способностях и силе Константина. Для выживания империи понадобится то и другое — в полной мере.