- И все-таки я бы заметил этих тварей вовремя, - сказал шаман, как только сумел разжать объятия напуганного малыша. - Прекрати орать, Рокки, ничего особенного не случилось! На твоем месте я был бы рад, что стрекоз стало хоть на одну меньше. Ладно, назовем это озеро Змеиным и пойдем дальше.
Против этого никто возражать не стал и на закате они добрались до взода в Подземелье, миновав по пути стойбище великанов. Теперь вся поляна была усеяна телами отдыхающих, племя все же собираось вместе по вечерам. Какая-то гигантесса с седой шерстью начала было с рычанием отчитывать Уауа, но он мгновенно удрал куда-то вглубь леса, чтобы снова появиться перед приятелем, как только стих бабушкин голос.
У входа в пещеру стояли Эль и Килк, о чем-то вяло переругиваясь. Появлению шамана оба оказались так рады, словно не виделись с прошлого лета.
- Питти, люди-олени пришли! - выпалил более импульсивный Эль. - Говорят, что уходят, что ты обещал им дорогу к Кабаньей Голове показать! А этот вот герой с копьем на них кидается, я его еле оттащил!
- Я сам ушел сюда, чтобы не связываться с этим Локки. Здоровый и глупый, - в свою очередь сообщил Килк. - Питти, мы не должны их отпускать. А это что за животное с тобой? Оно не кусается?
- Насколько я понимаю, внизу дежурят великаны, которые вас не тронули, верно? - уточнил шаман. - Значит, Бияш им все же что-то сказал. Дальше: всякие драки я запрещаю, даже на кулаках. А насколько я знаю Килка, он предпочитает копье, так?
- Так, - хмуро согласился ветеран. - И терпеть насмешки ни от кого не собираюсь.
- Нет уж, потерпишь! Эль, это ты понаставил ему синяков?
- Ну... Не совсем... - потупился Пожиратель Гусениц. - Понимаешь, мы взяли в плен...
- Он хочет сказать, что я взял в плен воина, прилетевшего на воздушном шаре вместе с пауком. Паука я убил, а пленника ты знаешь, это Томас, помнишь, как мы ускакали от него с латоргами?
- Где он? - обрадовался Питти.
- Внизу, если еще жив... Люди-олени тоже решили его допросить, а этот глупый Локки грозился опустить пленника задом в реку.
- Идем скорей! - шаман криком разбудил задремашего было попугайчика. - Уауа, беги спать, в следующий раз я принесу тебе гостинцев!
- Япыпы... - грустно сказал малыш вслед скачущему вниз по лестнице Питти.
Степняки, последовавшие за ним, чересчур часто задевали друг друга плечами, и когда наконец добрались до зала, Локки уже лежал на полу. Шаман, во весь голос ругаясь, отдирал от голой задницы Томаса слепых, но чрезвычайно зубастых рыб, а четверо людей-оленей нерешительно переминались, держа руки на топорах. В недоумении пребывали и трое великанов в середине пещеры.
- Ты бы это, брат Питти, полегче с ним, - осторожно заступился Таффо за приятеля. - Он же не просто так его в реку кунал, он вопросы спрашивал. А этот заладил: не скажу да не скажу, я мол полковник, а вы дикари. Презираю, говорит.
- Что, других способов нет?! - накинулся и на него шаман, закончив с рыбами. - Хочешь, чтобы наш единственный пленник так и помер, не сказав ничего?
- Ну... Все равно... - угрожающе заворчал другой человек-олень, по имени Олли. - Все равно по затылку своего же лесного брата бить неправильно...
- Не правильно?! - Питти по обыкновению искал способ перевести разговор на более интересную для него тему. - А бросать друзей здесь в то время, как к нам прорывается целая Армия - правильно? Мне нужен каждый человек, а вы решили сложить свои глупые головы в Степи, через которую вам ни за что не пройти!
- Вот если я раньше еще немного сомневался, стоит ли нам сейчас за семьями уходить, то теперь назло тебе пойду, - сказал Локки, не поднимаясь с пола. Обеими руками человек-олень ощупывал свой массивный затылок. - Хоть самому мне идти и незакем. А вот тебе назло, братец Питти.
Килк тихонько придвинулся к нему, угрожающе приподняв копье. Спутники Локки тяжело дышали и только нерешительность Таффо, старшего среди них, удерживала их от драки.
- Обсудим это немного позже, - тут же среагировал шаман. - Пока есть дела поважнее. Как тебя, Томас? Ответь-ка мне на пару вопросов...
- Не буду! - срывающимся голосом объявил полковник, слезы неудержимо катились по его красному лицу. - Я никому ничего не скажу.
Некогда красивые, добротные кожаные штаны Томаса были навсегда испорчены голодными речными обитателями. Через изрядных размеров дыру виднелась истерзанная задница воина. Питти ему искренне сочувствовал, как-то раз ему и самому довелось на несколько мгновений оказаться в этой воде. Однако жалость он отложил на потом.
- Томас, я ведь тебя, можно сказать, спас. Ты мне хоть немного благодарен? Вот скажи, разве кто-нибудь может сейчас прорваться с Гор в Степь, мимо вашей со смертоносцами Армии?