— Завтра стрельба будет слышна уже меньше. К утру мы полностью освободим весь Пешт, так что вы сможете спокойно работать.
— Возможно, через недельку, — вслух думал мастер. — Вероятно… Но мне бы хотелось иметь хоть какие-нибудь гарантии…
— Об этом я лично побеспокоюсь, — пообещал маршал. — Сейчас я еще не знаю, кто будет выступать в роли официального заказчика — новое венгерское правительство или же наше командование. Вопрос этот политический, а не административный. Однако уверяю вас, что без соответствующего гонорара вы ни в коем случае не останетесь.
— Вы на самом деле думаете, что людям сейчас нужны произведения искусства? — спросил скульптор, чокаясь с маршалом.
Маршал выпил рюмку залпом.
— Людям сегодня нужна картошка и хлеб… А в том, что завтра будет мясо, в этом людей нужно еще убедить, чтобы они поверили, а ваш памятник как раз и поможет вселить в них веру. Вот, собственно, почему так важны сроки изготовления памятника. — Маршал встал и подошел к маленькой скульптуре. — У вас прекрасный вкус, а я здесь, можно сказать, наставляю вас. Памятник погибшим — это не только знак памяти и благодарности тем, кто сражался против фашизма, но одновременно и напоминание для тех, кто должен продолжить дело погибших, сражаясь за новую жизнь.
— Короче говоря, вы хотите иметь оптимистическое творение. — Скульптор нахмурился и, немного помолчав, продолжал: — Собственно говоря, к такой работе я приступил еще в годы оккупации… Разумеется, фигуры советского солдата я не лепил, но символ льва, как символ силы, вполне подходит… — Не договорив фразы, мастер встал и, подойдя к незаконченной фигуре, покрытой простыней, сказал: — Я хоть и не люблю показывать своих незаконченных работ, но на сей раз отступлю от правила. — С этими словами он сдернул простыню со скульптуры.
На подставке стоял лев с разинутой пастью и лапой, поднятой для нанесения удара по невидимому противнику.
Маршал молча разглядывал льва.
— К счастью, эта работа нисколько не пострадала…
— Работа выразительная. — Маршал кивнул. — Но я полагаю, что в центре нашего памятника все же должен стоять человек… — Маршал обвел взглядом мастерскую.
Скульптор быстро закрыл льва простыней.
— Можно, конечно, и так, в таком случае льва можно будет поместить за фигурой воина, ну, скажем, на вершине обелиска, как этакий абстрактный символ…
— Это уже ваше дело. Я в этом не очень-то разбираюсь, могу лишь судить о законченном произведении… А вот те работы можно посмотреть? — спросил маршал, показав рукой на подставки. — Или это пока еще тайна?
— Да, пока нельзя… — растерянно ответил мастер, чувствуя, что он краснеет, и быстро договорил: — Я полагаю, что в таком случае мы в основном договорились.
— Тогда немедленно принимайтесь за работу. Мы окажем вам поддержку во всем, что потребуется для работы. Охрану мы вам обеспечим, о гонораре не извольте беспокоиться. — Маршал протянул скульптору руку, чтобы попрощаться. — Дня через три-четыре я пришлю к вам капитана. Мне захочется узнать, как пойдут дела. Если у вас появятся какие-либо просьбы, сообщите о них капитану, который немедленно известит об этом меня, если он сам будет не в состоянии выполнить ваши пожелания. А когда эскиз в глине будет готов, я еще раз лично навещу вас.
Скульптор пожал маршалу руку и поклонился.
— У меня уже сейчас имеется одна просьба… — не очень смело начал он.
— Да, слушаю вас.
— Если бы вы оказали мне любезность и прислали мне вашего солдата, который смог бы позировать мне… в форме, разумеется…
— Обязательно пришлю вам такого. И это все?
Мастер развел руками, а про себя подумал: «Лучше бы спросил, есть ли у меня продукты…»
Однако маршал ничего не спросил и пошел к двери. Поскольку разговор со скульптором шел на английском языке, а капитан английского не знал, то он, идя позади маршала, тихо поинтересовался:
— И до чего же вы договорились, товарищ маршал?
— Через три дня зайдете сюда и поинтересуетесь, как идет работа. — Дойдя до порога, маршал еще раз пожал руку скульптору.
— Буду очень рад, уважаемый мастер, оказать вам посильную помощь. — Капитан поклонился.
Маршал спустился этажом ниже и закурил.
— Каково ваше общее впечатление? — спросил он у капитана.
— Я не понимаю по-английски, товарищ маршал, поэтому чувствовал себя как бы лишним. Кое на что, правда, я обратил внимание. Он вам предлагал льва, не так ли?
— Как часть композиции, — ответил маршал. — Я же высказал пожелание поставить в центре ее фигуру солдата. А вообще-то мне все же нравится фигура женщины с пальмовой ветвью в руке. — Маршал обернулся. — Я, правда, не сказал ему, что вопрос о памятнике буду решать не я один. Вы тоже об этом пока молчите. Ясно?