В печурке весело потрескивали дрова. Женщина встала, подвинула с края плиты на конфорки кастрюлю и повернулась к Вильмошу:
— Раздевайся, помоешься.
Женщине на вид было лет пятьдесят, у нее было угловатое скуластое лицо. Она налила в тазик воды и поставила его на табуретку посредине кухни, положила кусочек мыла и принесла из комнаты чистое полотенце.
— Я постелю постель, а ты пока смой с себя грязь.
Приятно было помыться. Вильмош поставил тазик на каменный пол, снял с себя ботинки. Носки все промокли, на одном из них зияла дыра величиной с кулак. Не обращая на это внимания, он засунул их в ботинки и прямо-таки с наслаждением опустил ноги в теплую воду.
Мылся он долго, потом насухо вытерся. Ведро с наброшенной на него половой тряпкой стояло, как и дома, под краном. Вильмош надел на себя только штаны, взял тряпку и стал вытирать забрызганный водой пол. Холодные плитки пола обжигали ступни ног. Он торопился.
В это время на кухню вернулась хозяйка.
— Оставь это: я сама подотру. Одень ботинки, а то простудишься.
— Они мокрые, — ответил Вильмош, продолжая подтирать пол.
Женщина подошла к плите, дотронулась рукой до кастрюли, потом достала из буфета тарелку, ложку, налила полную тарелку супа и поставила на стол.
— Ешь.
Она отрезала ломоть хлеба и положила его возле тарелки. Хлеб был черным, вязким и сырым.
Вильмош жадно хлебал суп. Это был горячий фасолевый суп, приправленный большим количеством зелени. Вильмош ел, почти не прожевывая, а когда тарелка оказалась пустой, положил ложку, и только тогда его взгляд упал на сверток, лежавший возле него на краю стола. Вильмош совсем забыл о нем и, покраснев, сдвинул сверток на середину стола, сказал:
— Кушайте, там есть и хлеб.
— Съешь как-нибудь сам. Он тебе еще пригодится. — Женщина вздохнула и взяла у него тарелку. — Иди спать.
Вильмош встал.
— Большое вам спасибо, — тихо поблагодарил он.
Женщина проводила его в комнату.
— Ложись к стене… Я положила тебе ночную рубашку, правда свою, но другой у меня нет.
Мальчик надел рубашку и лег в постель. Она была холодной, и Вильмош до ушей укрылся периной.
«Запах свежего белья…» — подумал он и тотчас же заснул.
Когда он открыл глаза, было уже светло.
Хозяйка возилась у стола.
Вильмош сел в кровати.
— Доброе утро, — поздоровался он с хозяйкой.
— Проснулся? — спросила она вместо ответа. — Ты здорово умеешь спать. Одевайся, завтрак уже готов. — И она вышла из комнаты.
Вильмош встал.
Его одежда лежала на столе и на стуле. Вильмош удивлялся: это была его одежда, и все-таки выглядела она так, будто не принадлежала ему — все выстирано, высушено и выглажено. Брюки и пиджак тоже были чистыми, аккуратно выглажены. Даже пальто и то еще излучало тепло утюга. В карманах — пистолет, ножичек, деньги — все на месте, там, где он их оставил. Дыры на носках заштопаны. Вильмош глубоко вздохнул. «А я даже ее имени не знаю…» — подумал он, медленно одеваясь. Ботинки стояли перед стулом, они были сухи и блестели, как зеркало. Зашнуровывая ботинки, он вспомнил о матери, которая всегда ругала его за то, что он плохо чистил обувь. Глаза его затуманились, он уже не мог завязать шнурки.
«Мама…»
Вошла хозяйка.
— Готов?
— Сейчас… — ответил Вильмош, и голос его дрогнул. Тыльной стороной ладони он вытер слезы. — Сейчас.
— Поплачь, поплачь, — проговорила женщина, — здесь ты можешь спокойно выплакаться… Потом будет нельзя. Никто не должен знать, что ты плакал.
Вильмош кивнул головой и перестал всхлипывать.
Хозяйка подошла к нему, взяла его за подбородок и, слегка приподняв голову, посмотрела ему в глаза.
— Вот когда сюда придут красные, тогда сможешь спокойно выплакаться.
«Тогда я не буду плакать…» — подумал он, но ничего не сказал.
С уст женщины сорвался легкий вздох.
— Одевайся. Скоро уже полдень. — С этими словами она вышла из комнаты.
«Полдень?» Вильмош влился на самого себя, что так долго проспал. До трех часов придется болтаться по улицам. К матери можно будет пойти только в разрешенное послеобеденное время.
На кухне его ожидали чашка чаю и жареная картошка.
Пока он ел, хозяйка собиралась куда-то идти и как бы между прочим спросила:
— У тебя есть кто-нибудь из родных?
— Мама. Я пойду к ней.
Женщина надела пальто.
— Не забудь свой сверток, — напомнила она.
Вильмош пошел за пальто; быстро, чтобы не задерживать хозяйку, надел его. Выйдя из комнаты, он показал на свой сверток.
— Разрешите мне его оставить вам…