Однако Шандор Бонда уже не чувствовал этого удара, да и крика не слышал: он был уже мертв.
Мощный речной поток увлек труп вниз по течению…
Спустя примерно час после трагически разыгравшихся на берегу Дуная событий Бела Бонда вернулся домой. До этого он много выпил, однако алкоголь в тот день никак не брал его.
«Идиоты! — подумал он о своих дружках, увидев взломанную в квартире дверь. — Могли бы и подождать, пока им отопрут…»
Мать он нашел сидевшей в постели. Все тело старушки содрогалось от бившей ее мелкой дрожи.
— Я вступил в легион. Уже и обмундирование получил… — сообщил сын, одергивая френч, чтобы тот лучше сидел на нем. Затем, поправив голенища сапог, спросил: — Они хоть не все здесь у вас перевернули кверху дном?
Мать, словно не слыша его слов, тихо, но твердо спросила:
— Где твой отец?
Сын растерянно пожал плечами.
— Этого следовало ожидать. Возможно, он сейчас уже плывет возле моста Франца-Иосифа… а может, уже и до Чепеля доплыл… Я хотел сам сюда прийти, но меня назначили в другую группу. Правда, я откровенно сказал, что меня нисколько не смущает, что он мой отец… Теперь мое имя обязательно будет упомянуто в приказе…
Мать молча смотрела на сына.
Бела с трудом стащил с ног сапоги и, поспешно раздевшись, завалился на свою кровать и мигом уснул.
Проснувшись утром, он очень удивился тому, что матери не оказалось ни в комнате, ни на кухне, тем более что она собиралась стирать белье, о чем свидетельствовала приготовленная для этой цели большая цинковая ванна.
«Скоро придет, — решил Бела. — Небось из-за этих евреев все носится по дому…»
В поисках чего-нибудь из еды он заглянул в кладовку и тотчас же увидел мать. Она висела на бельевой веревке. Один конец ее был привязан к крюку, на котором обычно держалась ванна для стирки белья.
Какое-то мгновение Бела, ошарашенный таким зрелищем, смотрел на мать. «Висит, как будто она сама во всем виновата», — мелькнуло у него в голове, и, повернувшись, он со стуком захлопнул дверь.
11
В кухне было темно и холодно.
Войдя в нее, Вонецне внимательно оглядела ее с порога и сразу же поняла, что все вроде бы находится на своих местах: кулек с фасолью лежал на столе, где она его оставила перед уходом. «Выходит, он только заглянул и ушел…»
Когда Секула во второй раз вернулся в подвал, служивший жильцам дома убежищем, совершив свой контрольный обход по дому, Вонецне показалось, что его карманы чем-то набиты. Она сразу же вспомнила, что оставила фасоль прямо на столе, и пожалела, что не убрала ее в шкаф. «Видать, господское положение пока еще не позволяет этому типу опуститься до мелкой кражи…» — подумала она. В подвале Вонецне чувствовала себя скверно и потому вскоре поднялась в квартиру. «Холодно, как на леднике. — Быстрым движением пальцев она замотала шарфом шею. — Право, как на леднике…» Покачав головой, она присела на корточки перед печкой, чтобы затопить ее. И в тот же миг Вонецне, сама не зная почему, вспомнила Андраша и тихо рассмеялась, широко растянув губы.
Ни одного ледника она никогда в жизни не видела и потому никак не могла знать, холодно ли на нем бывает.
Скомкав в кулаке большой кусок газеты, она сунула его в печку, соорудив над ним небольшую пирамидку из мелко поколотых дровишек, и, чиркнув спичкой, подожгла бумагу. Выпрямившись, закрыла дверцу печки. Вспомнив еще раз об Андраше, Вонецне улыбнулась, более того, ей даже показалось, что она видит, как он энергично жестикулирует и говорит ей: «Вы, дорогая, всегда такое говорите, о чем не имеете ни малейшего представления! Не проходит и дня, чтобы вы, глядя на меня спящего, не сказали бы: «Спит, как медведь!» А вы разве видели, как спит медведь? Ни разу в жизни, даже в зоопарке не видели… Но все равно каждое утро говорите об этом… Вот и Секула в глаза не видел ни одного русского, а уже такие небылицы о них рассказывает… Послали бы вы его к… Или просто скажите ему, что вы тоже регулярно читаете «Мадьяр футар». А еще лучше, если дадите ему понять, что он все свои «новости» высасывает из пальца, сидя в своей квартире…»
Вонецне улыбнулась. «Большой насмешник этот Андраш… Пора бы ему уже вернуться домой…»
Вспомнив об Андраше, она и сама удивилась тому, как ей не хватает его.
Тем временем огонь в печке разгорался, и хозяйка взяла в руки лопатку, чтобы подбросить в топку угля, но, тут же передумав, сунула лопатку обратно в ведро с углем. «А чего я, собственно, экономлю дрова? Зачем?..» Выбрав несколько сухих полешков, она положила их в печку, радуясь тому, что скоро в кухне станет тепло. Вытянув руки к горячей уже дверце, она пошевелила озябшими пальцами. Чугунная дверца печки раскалилась почти докрасна. Насыпав на дрова несколько лопаток угля, хозяйка взяла в руки чайник.