— Как? — спросил Высочайший. Его голос был спокойным, мягким, даже рассудительным – в том ужасном тоне, который он принимал перед тем, как обречь кого-то на вечное блуждание по Пустошам Рока и Отчаяния. — Кто-нибудь может это объяснить?
Они смотрели вниз, на лагерь ведьмы-арфистки и ее кормирских разведчиков. Причем не через окно мира, а глядя прямо на него с личного наблюдательного балкона Высочайшего во Дворце. Глядя вниз, сквозь туман теней на хорошо защищаемый лагерь, расположенный в лабиринте каньонов, таких узких, что крылья везераба касались бы обеих сторон.
Лабиринт каньонов, залитый магическим светом без определенного источника, где те немногие тени, которые существовали, охранялись отрядом часовых, вооруженных как магией, так и сталью. Лабиринт каньонов, где шадоварам придется пробиваться, как обычным орочьим пехотинцам, и лабиринт каньонов, где хватит места для кормирцев... И сембийцев... И жителей Долин... И только Сокрытая знает, кого еще, – все они полны решимости лишить шадовар земель потерянного Незерила.
Ведьма, разумеется, не могла их видеть. Конечно, ее бединские вассалы сообщали ей о потоке везерабов, который постоянно падал в озеро, и, без сомнения, отмечали темную грозовую тучу, которая, казалось, никогда не покидала этого района, но она не могла видеть Анклава Шейдов. Все еще были туманы теней, тысячи футов над землей и, не в последнюю очередь, магия Высочайшего, но Ривален не был так уверен.
— Ривален?
Ривален почувствовал на себе тяжесть взгляда Высочайшего. Он даже не потрудился поднять глаза. Да и смотреть там было не на что. Он просто проглотил страх и обратился к отцу.
— Есть причина, по которой Руха прячет свое лицо за вуалью, Высочайший, — сказал он. — Из всех рас на Ториле у шадовар больше, чем у кого бы то ни было, причин знать силу скрытого.
— Верно, но это ничего не объясняет.
Ривален с трудом сглотнул.
— Высочайший, кто может объяснить волю Сокрытой? Ведьма там, внизу; это все, что имеет значение, кроме моей собственной неудачи в том, чтобы остановить ее в Кормире. Именно это последнее и спасло его. Тяжесть пристального взгляда Высочайшего мгновенно исчезла, и воздух стал неподвижным и холодным, когда он подошел к Ривалену.
— Ты поступил так, как считал нужным, сын мой — сказал Теламонт, и плечо Ривалена онемело от холода. — Я уверен, что ты загладишь свою вину перед нами.
— Как и я — сказал Ривален.
— Хорошо. Всевышний сжимал его плечо до тех пор, пока Ривален не подумал, что оно вот-вот сломается. — Теперь мы должны подумать о том, что делать дальше.
— Ответ ясен, Высочайший — сказал Кларибернус. — Мы должны убить ведьму.
Высочайший молчал.
Кларибернус продолжал, слова вырывались из него, как дыхание. Магия Плетения нечиста и слаба, не сравнится с Теневым Плетением. Все, что нам нужно сделать, это сбросить теневой покров…—
— И как это нам поможет? — спросил Высочайший тревожно рассудительным и спокойным голосом. — Избавится от твоей ошибки?
— Моей ошибки, Высочайший?
— Разве она не была твоим проводником, брат? — спросил Ривален. — Твоим и Бреннуса?
— Она была, — ответил Бреннус, — и мы контролировали ее.
— Довольно! — сплюнул Высочайший. — Нет смысла обвинять друг друга. Я разочарован во всех вас.
Высочайший замолчал. Эсканор первым осмелился заговорить.
— Какое значение имеет ведьма? Если она не может войти в город, то какое имеет значение, если она остановится под нами на столетие?
— Это имеет значение только в том случае, если ты ошибаешься, — ответил Высочайший.
Вопрос повис в воздухе, тяжелый, как свинец. Никто из братьев не осмелился ответить. Наконец Высочайший сказал:
— Вы все подвели меня. Все вы, принцы. Туман теней ненадолго скрыл палатки кормирского лагеря, а когда он снова рассеялся, принцы увидели круг белых скал. — Видишь этот круг?
— Круг телепортации — сказал Ривален. Его колени чуть не подогнулись под тяжестью вопроса Теламонта.
— Для отступления, я полагаю — сказал Ривален.
Снова тишина.
— Но я могу ошибаться, — признал Ривален.
— Если это так, то через несколько часов под нами будет армия, — сказал Кларибернус. — Лаэраль потребовалось меньше трех часов, чтобы доставить всю свою спасательную армию в Шараэдим.
Ривален сердито посмотрел в свинцовые глаза Кларибернуса. — Как Одиннадцатый принц, и самый младший из оставшихся в живых, он был честолюбив, всегда стремился возвыситься за счет своих братьев.
— Не вини брата в своих неудачах, Ривален — сказал Кларибернус. — В Кормире Стальной Регент легко победила тебя.