Следующую четверть часа они провели, летая взад и вперед над боевыми линиями, взрывая бехолдеров и иллитидов магией с высоты, иногда прибегая к более мощной магии, такой как заклинания солнечных вспышек и зажигательные облака, когда они отставали, и вражеские существа прорывались в количестве большем, чем боевые маги могли остановить. Однажды Шторм попала в антимагический луч бехолдера, когда иллитид разнёс ее разум, и Лаэраль пришлось использовать магию остановки времени, чтобы спасти ее. После того, как один из военных жрецов Темпуса восстановил ее в боеспособности, Шторм дважды отвечала ей взаимностью, один раз заключив Лаэраль в защитную сферу сверкающих цветов, а другой раз, создав магическую руку, которая отбивала потенциальных нападающих, пока она не прибыла, чтобы унести свою сестру в безопасное место. В конце концов, они просто отошли от бехолдеров и иллитидов, чтобы убить. План Лаэраль по отражению фланговых атак на караваны плотов также сработал, и багбиры и гноллы были вынуждены бездействовать, пока спасательная армия подтягивалась к берегу за защитной стеной огня. Сестры знали по тому простому факту, что их чудовищные враги остались сражаться, что где-то в орде все еще есть фаэриммы, но они также знали, что существа будут осторожны, чтобы не показать себя в присутствии Избранных Мистры. Особое оружие Избранных, серебряный огонь, было одной из немногих форм магии, которая наверняка причиняла вред этим тварям, и существа были очень осторожны. Как только последний из плотов был переправлен, Лаэраль и Шторм спустились вниз, чтобы присоединиться к командирам разных рот на военном совете. Дождь лил сильнее, чем когда-либо, их воины были измотаны переправой, а враги были свежее и сильнее. С другой стороны, у них было небольшое преимущество в численности и большое преимущество в магии, и Лаэраль была уверена, что они справятся. Хотя стена пламени была в добрых двадцати шагах позади нее, Лаэраль чувствовала, как ее жар прогоняет влагу с ее промокшей одежды.
— Что скажете, джентльмены — спросила она. — Атаковать сейчас или провести ночь за нашей стеной огня, а утром вступить с ними в бой?
— Утром мы, эльфы, не будем свежее — сказал лорд Йораэдия, командовавший пятью сотнями воинов и магов Эвермита. Он взглянул на Лаэраль с явным выражением презрения, затем повернулся к черноволосому предводителю утгардтцев Черного Льва, вождю Клаву, и сказал: — Я не могу себе представить, чтобы даже ваши соплеменники хорошо спали этой ночью. Коготь пожал плечами. — Спим мы или нет, нам все равно — сказал он, — но ночь любит желтые шкуры и гуляющих собак. Мы возьмем с собой больше пожаров смерти, нападая до наступления темноты. Не зная, была ли она больше удивлена или встревожена фатализмом в их голосах, Лаэраль нахмурилась и начала упрекать командиров, но потом спохватилась и заставила себя улыбнуться.
— Вы, джентльмены, позволяете погоде омрачать ваши суждения — сказала она. — Здесь двое Избранных Мистры. Неужели вы думаете, что нас могут победить несколько тысяч гноллов и багбиров?
— Вас? Нет, — ответил вождь Клав, неопределенно махнув рукой в сторону армии, — но остальные из нас не Избранные. Остальные из нас умрут.
Лаэраль услышала нервный ропот в рядах, но проигнорировала его и сосредоточила свое внимание на командирах.
— Даже Избранные умирают — сказала она, —но эта армия не умрет. Не сегодня.
— Простите меня, если я нахожу ваши суждения несколько туманными — сказал лорд Йораэдия.
— Туманными? — Лаэраль начинала злиться, и растущий ропот в рядах не помогал делу. — Чем же затуманено мое суждение?
— Ты боишься за своего мужчину. — Вождь Клав оглянулся через плечо, затем снова посмотрел на Лаэраль, и она поймала себя на том, что сжимает кулаки, чтобы не сделать то, о чем потом пожалеет. — Твоя преданность делает ему честь, но она ослепляет тебя от нашей опасности.
Лаэраль почувствовала себя так, словно ее ударили. Йораэдия, Клав, все командиры смотрели на нее так, словно действительно верили, что она привела их всех на смерть только ради Хелбена.
— Я здесь не слепая, сказала она. — Если ты не видишь…
— Лаэраль, подожди — сказала Шторм. Она указала вверх по реке, туда, где из-под дождя только что показались десятки огромных чешуйчатых крыльев. Они были большими, как паруса, и достаточно синими, чтобы разглядеть цвет в серой пелене, и даже если бы сестры никогда прежде не видели Ярости Драконов, они бы поняли, что происходит, увидев так много полных клыков ртов.
— Может быть, они правы, — сказала Шторм.