— Вала не из тех, кто прячется от смерти — сказал Теламонт. — Даже если бы такое было возможно, она стала бы меньше думать о себе.
— Это не то, что меня беспокоит — сказал Галаэрон. — Она может сама о себе позаботиться, даже в пещере, полной фаэриммов, но она нужна мне здесь.
— А, обещание.
Они дошли до арки и вошли в небольшую угловую комнату с окнами из тонко нарезанного обсидиана на двух стенах. За окнами привычный мрак, окутывавший анклав, казался почти несуществующим, открывая захватывающий, хотя и несколько затемненный, вид на пески Анаврока, катящиеся внизу. Теламонт указал Галаэрону на стул рядом с одним из окон, сел напротив, затем сказал
— Она обещала убить тебя, если твоя тень возьмет верх.
Галаэрон кивнул.
— Мне нужно знать, что она здесь, чтобы сдержать свое слово.
— Нет, не нужно.
Хадрун неожиданно появился рядом с Высочайшим, снова проводя ногтем большого пальца по глубокому углублению посоха. Теламонт заказал вино для себя и Галаэрона, и ноготь сенешаля так глубоко вонзился в желобок, что кончик большого пальца побледнел до светло-серого. Теламонт продолжал:
— Вале никогда не придется выполнять это обещание, пока ты в моей компании.
Галаэрон склонил голову.
— Ты способен на многое, Высочайший, но даже ты не можешь разрешить мой теневой кризис за меня, как ты говорил сам, уже много раз.
Теламонт поднял рукав, чтобы заставить его замолчать, и Галаэрон увидел полупрозрачный силуэт иссохшего когтя, вырисовывающийся серым на фоне слабого света обсидиановых окон.
— Но, если ты собираешься лгать, лги мне, а не себе.
Галаэрон нахмурился.
— Что ты говоришь?
— Ты знаешь, о чем я говорю — сказал Теламонт. — По крайней мере, твоя тень точно
— Что я не хочу, чтобы Вала уходила, потому что ревную?
Теламонт молчал. Галаэрон встал и зашагал через комнату, едва не наткнувшись на маленький письменный стол, прежде чем заметил, что тот плавает в темноте.
— Эльфы не ревнуют.
— И не засыпают, — ответил Теламонт, — и не видят снов, как люди.
Галаэрон проглотил нарастающий гнев и повернулся лицом к Высочайшему.
— А что, если я ревную? Я все еще хочу, чтобы ты оставил ее здесь.
Теламонт посмотрел на проплывающую мимо пустыню.
— А кому это нужно?
Галаэрон на мгновение задумался и понял, что думает только о себе, а не о Вале. Она почувствует себя униженной, если подумает, что он не доверяет ей, а он все еще не хочет, чтобы она уходила.
— Разве это имеет значение? — спросил Галаэрон.
Закутанная в капюшон голова Теламонта одобрительно качнулась.
— Ты начинаешь понимать, но я не стану вмешиваться в миссию Эсканора. — Он отвернулся от окна и вперил в Галаэрона свой платиновый взгляд. — Забудь об этой женщине. Твоя тень будет использовать твою любовь против тебя, и такие эмоциональные привязанности могут только помешать твоим занятиям.
У Галаэрона закружилась голова. Он, конечно, знал о своем растущем влечении к Вале, но никогда не называл это любовью, даже мысленно. Эльфы должны были знать друг друга годами, иногда десятилетиями, прежде чем они чувствовали, что-то близкое к тому, что люди описывали как любовь, а он знал Валу всего несколько месяцев. Сказать, что он любит ее... Хотя, большинство эльфов тоже не спят и не видят снов. Галаэрон почувствовал тяжесть вопроса и, подняв глаза, увидел, что Теламонт все еще смотрит на него.
— Занятия? — спросил он, надеясь скрыть, что на самом деле происходит у него в голове.
Глаза Теламонта блеснули. — Твои занятия магией — сказал он. — Ты довольно одаренный иннатот. Как только ты обретешь мир со своей тенью, я начну учить тебя всерьез.
— Действительно?
Даже для Галаэрона ответ прозвучал менее чем восторженно, но он продолжал видеть Валу в объятиях Эсканора, и это был образ, с которым он никогда не хотел чувствовать себя комфортно. — Это для меня неожиданность. Мелегонт предупредил меня, чтобы я вообще прекратил использовать магию.
— Мелегонт всегда был осторожен, — ответил Теламонт. — Прекрасное качество для шпионов ... но ограничивающее.
Хадрун вышел из сумрака с вином. Сначала он обслужил Теламонта, затем пересек комнату, чтобы предложить Галаэрону стакан какого-то уксусного черного пойла, которое не использовали бы для маринования траков в Эвереске. Галаэрон поднял руку, чтобы отказаться, и поклонился Теламонту.
— Ты дал мне много поводов для размышлений, — сказал он. — Если позволишь, я вернусь на Виллу Дузари, чтобы помедитировать.
Глаза Теламонта потускнели, но он поднял рукав и взмахом руки отпустил Галаэрона.
— Если ты считаешь, что так будет лучше. Возможно, Хадрун присоединится ко мне вместо тебя.