Единственное, что упало ниже выражения лица Алусейр, было сердце Галаэрона.
— Что тут понимать? — воскликнул Галаэрон, шагнув к трону. — Просто положи руку…
— Хватит, эльф, — сказал Донеф Марлиир, хватая Галаэрона за руку и прижимая острие кинжала к его ребрам. — Вы сказали свое слово.
Ривален сверкнул клыками в сторону Галаэрона, затем повернулся к Алусейр. — Если они сказали свое слово, принцесса, я позову своих лордов.
Алусейр подняла руку в знак согласия, пока Вангердагаст не произнес коротко:
— Хм.
Наконец, не в силах сдержаться, Ривален повернулся к волшебнику.
— Что теперь?
Вангердагаст одарил его искусственной улыбкой. Не из-за чего расстраиваться, простая формальность, на самом деле, — сказал он, поворачиваясь к Алусейр, — но закон требует должного уважения к любому, кто ищет суда перед короной.
Алусейр в замешательстве нахмурилась.
— И что?
— Это не должное внимание — объяснил волшебник. — Для него ты
должна обдумать все за одну ночь.
— Она должна? — озадаченно спросила Мирмин. — Где это написано?
— В Верховенстве Закона, конечно — сказала Алусейр, как-то сразу улыбнувшись Вангердагасту и нахмурившись Мирмин.
— Ты хочешь сказать, что один из Лордов Короля не знает ее Илтарла?
Лицо Мирмин вытянулось.
— Нет, э-э, конечно, нет, — пробормотала она, нахмурившись. Я просто не учла, что этот отрывок применим к данной ситуации.
— Ну, это так — сказала Алусейр. Она повернулась к Ривалену. — Мне очень жаль, принц Ривален, но вам придется подождать до утра. Вы же понимаете – законы могут быть такими надоедливыми вещами.
— Да, разве они не могут? — Ривален слегка улыбнулся и склонил голову. — Надеюсь, у вас есть безопасные помещения.
— О, очень безопасные. — Алусейр посмотрела на своего Верховного Стража и сказала:
— Донеф, проследи, чтобы этих пленников поместили в цитадель, и посадили их в глубокую темницу. Когда принц Ривален придет за ними утром, я хочу, чтобы они были там.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
21 Миртула, год Дикой Магии (1372 по Л.Д)
Уходя, Вала стерла со стены охраняющий символ, вынырнула из крошечного логова и, пригнувшись, побежала вниз по древней канализации. Узел размером с кулак пульсировал на ее бедре, а сама рана сочилась ровным потоком горячей жидкости. К счастью, причина травмы Валы умерла, не отложив яйцо. Она нашла эту штуку в хвосте фаэримма, когда отрезала шип, чтобы пополнить свою коллекцию. После того, как магия левитации, наконец, закончилась, она упала на мертвое существо и должна была ждать, пока парализующий яд пройдет. Если бы яйцо было отложено в нее, она все еще лежала бы на мертвом фаэримме, уткнувшись лицом в его внутренности.
А Валу просто так лихорадило, что о том, чтобы догнать свою добычу, не могло быть и речи. Ей потребовалась вся ее сила, чтобы, прихрамывая, неуклюже сгорбившись, идти по туннелю и не забрызгать повязку мутной жидкостью, застывшей на дне. Хотя канализация не использовалась по назначению в течение шести столетий, наполнявшая ее грязь была порождением постоянной смерти и разложения и воняла еще ужаснее, чем отбросы, которые она должна была терпеть. Вала подошла к букве «Т» в коридоре и, пройдя десять шагов по правой ветке, заметила короткий шипастый хвост, исчезающий за углом. Вала шагнула в устье противоположной развилки и задела плечом и рукой грязную стену, оставив широкий след в плесени, затем отступила назад к перекрестку и прижалась спиной к стене. Предсказав, что маленький фаэримм побежит вправо, Коринеус ждал в сотне шагов вверх по туннелю, готовый загнать тварь обратно в ее логово. Вала предпочла бы загнать шипастого в засаду баэлнорна, но его аура холода не позволяла ему застать кого-либо врасплох в подземелье.
Треск и грохот приближающейся битвы заклинаний возвестили о возвращении фаэримма. Вала поцеловала клинок своего темного меча и произнесла молитву за своего сына на случай, если Темпус решит взять ее в этом почетном месте, затем застыла, держа оружие наготове рядом с перекрестком. Через несколько мгновений из устья туннеля вырвался яркий оранжевый свет, ослепив Валу и обжигая ее кожу. Она отвернулась, подняв свободную руку, чтобы прикрыть лицо, когда потрескивающий шар пламени с шипением пронесся мимо и исчез в противоположном проходе.
Вала открыла глаза и увидела только хлопающие оранжевые круги. Фаэримм мог быть в трех дюймах от ее лица, готовясь вонзить свой хвост в ее горло, или он мог прятаться в десяти футах выше по коридору, ожидая увидеть, что же его магия ему вынесет. Догадавшись, что фаэримм немного отстал от своего заклинания, она отсчитала три секунды, опустила меч и ударила во что-то твердое.