Теплов после небольшой паузы заговорил и сам почувствовал напряжение в собственном голосе:
— Сегодня днем в обкоме комсомола я смотрел видеозаписи. Если бы ты видел эти пленки, ты бы знал ответ на свой вопрос. Там такое! У меня до сих пор волосы на голове шевелятся. Фильмы ужасов рядом с этими записями детскими сказочками покажутся.
Юра ответил с вызовом:
— Я это все в натуре видел, а не по телевизору!
Посмотрел Теплову в глаза и тут же смягчился:
— Тебе в диковинку, а мы нагляделись. В обкоме не дураки сидят, правильно делают — всюду со следователями сога ездят и снимают. А потом журналистам показывают, в Москву возят, за границу. Молодцы, ничего не скажешь. А про Веклича смотрел?
Теплов кивнул. Юра вновь поглядел ему в глаза, помедлил, то ли с мыслями собираясь, то ли решая, говорить или нет. Наконец сказал:
— Есть подозрение, что Веклича расстреляли осетины.
Теплов не разинул рот лишь потому, что губами держал папиросу.
— Да, да, — подтвердил свои слова Юра, — осетины. По маркировке на гильзах мы узнали, что патроны были из нашего склада. Понимаешь, конечно, солдаты патроны продают, что тут скрывать, об этом все знают. Но продают только осетинам. Они ведь понимают, что грузины их той же пулей и убьют, поэтому грузинам ничего не продают, это точно. Так что по Векличу стреляли осетины.
Теплов запротестовал:
— Абсурд! Зачем это им? Веклич сопровождал в город транспорт с мясом.
— Который исчез после расстрела, — подхватил Юра. — Они проехали четыре грузинских села, если б грузины захотели забрать это мясо, то могли десять раз выгрузить машины, никого не убивая. А потом списали бы все на бесконтрольных партизан, как они всегда и делают. Машины же расстреляли на самом въезде в город, в двух шагах от кэпэ. Грузины никогда там ничего не устраивали, чтоб своих не подводить, которые живут поблизости. И гильзы — главное! Нет у грузин патронов этой серии.
Теплов спросил:
— Разве не могли грузины захватить какого-нибудь осетина с оружием?
Юра согласился сразу же, но без энтузиазма и явно без веры.
— Да, — сказал он, — соговцы это и записали.
Теплов сказал:
— Сергуненко думает — если вы отсюда уйдете, грузины всех осетин перебьют.
Юра кивнул:
— Конечно, перебьют. А так они сначала перебьют нас, а потом осетин.
Теплову расхотелось продолжать разговор. Юра тоже приумолк, он глядел на мигающие жгучим светом дырочки в дверце буржуйки, и к нему на лицо возвращалось добродушное выражение. Угли в печке громко щелкали, выпитая водка разлилась по телу ласковым теплом, в ресницах начала скапливаться сонливость. Мысли замедлили свой бег.
Вдруг не слишком далеко раздалась автоматная очередь, еще одна. Благостное состояние Юры мгновенно улетучилось. Он вскочил и принялся спешно надевать бронежилет. В комнату вошел старший лейтенант. Он сказал не то чтобы взволнованно, а как-то чуть менее спокойно, чем прежде:
— Юрка, вспомнили про развилку. Давай, слетай, посмотри, что там.
— Слышу, — сказал Юра, натягивая зимний меховой шлемофон и вешая на грудь автомат. Он подошел к Теплову:
— Бывай, — сказал весело, крепко пожимая руку, — Питеру поклон.
…Следующий пост, у которого Сергуненко остановил машину, проехав для этого с четверть часа по городским окраинам, был осетинский. Под старыми, раскидистыми деревьями стояла избушка, а в ней группа разновозрастных мужчин предавалась беззаботному пьянству. Они встретили вошедшего капитана радостными возгласами. Из-за стола вскочил небольшого роста мужичок с быстрыми глазками и поднес гостям по стакану вина.
— Витенька, здравствуй, дорогой! — частил мужичок словами.
Сергуненко поздоровался, выпил, но за стол садиться не стал, а по-хозяйски взял с блюда две жареные куриные ноги, передал одну Теплову, закусил вторую и, жуя, сказал угрюмо:
— Часовые, как всегда, не выставлены, ходи кто хочешь, караулу не до пустяков. Грузины колонной пройдут, вы и не услышите. А расхлебывать кто будет, мы?!
Эти слова возымели действие: приумолкшие было караульные поднялись и, разбирая сваленное в углу оружие, со смущенными лицами повалили из дома. Вскоре в избушке остались только Сергуненко, Теплов и шустрый мужичок.
— Кто это с тобой, Витенька? — спросил мужичок, заряжая семизарядный армейский карабин.
— Мой гость, — ответил Сергуненко.
Они с Тепловым вышли на низкое в одну ступеньку крыльцо. Вокруг было тихо и ни души. Из-за спины вывернулся мужичок. Он сунул Теплову в руки карабин:
— Хочешь пострелять? Вон, где огоньки — грузинское село.