Теплов отшатнулся от него в испуге. Сергуненко раздраженно гаркнул:
— Сколько раз говорить — никакой стрельбы!
Мужичок, нисколько не смутившись его сердитым тоном, покладисто сказал:
— Не буду, Витенька, не буду. Я думал, может, гость твой пострелять захочет?
Сергуненко шагнул с крыльца в темноту и пошел вперед, каким-то образом различая дорогу. Теплов следовал за ним. Шустрый мужичок семенил сбоку.
— Доложи обстановку, — приказал Сергуненко, все так же не поворачивая к нему головы.
Мужичок с готовностью ответил:
— Все тихо, Витенька, все тихо. Грузины какие-то вагончики привезли.
Сергуненко остановился и впервые посмотрел на мужичка.
— Что за вагончики?
— Не знаю, дорогой. Мы вечером ходили посмотреть, никого нет, на дверях замки. Один замок открыли, а внутри пусто. В засаде посидели и вернулись.
Сергуненко сказал со злобой:
— Зачем в засаде? Я же говорил — ходить только на разведку, никакого поиска.
Мужичок виновато моргал. Сергуненко в крайнем раздражении отвернулся, снова двинулся вперед и, отведя рукой выплывшую из тьмы ветку, буркнул Теплову:
— Осторожно.
Пройдя между деревьев, они вышли на край невысокого косогора. Судя по светящимся окнам недалекого села, долина лежала чуть ниже того места, где они стояли. Огоньки эти отделялись от небесных широкой черной полосой невидимых теперь гор. От ночного неба веяло холодом.
Сергуненко поежился:
— Сейчас, поди, градуса три, не больше, к утру до нуля упадет.
Он еще что-то хотел сказать, но тут слева и совсем близко от них громыхнуло, и эхо понеслось над долиной. Сергуненко с руганью бросился на звук. За кустами стоял довольный мужичок, у него в руках дымился карабин.
С этого поста они уезжали в расстроенных чувствах. Сергуненко курил и молчал. Теплов не решался заговорить первым. В машине была включена рация, наполнявшая салон «уазика» обрывками гортанной речи, свистом и треском. Внезапно сквозь помехи донеслось по-русски:
— Дэшэка бьет по батальону, дэшэка бьет по батальону! Разрешите подавить?
И на это короткий приказ:
— Нет!
Теплов удивленно посмотрел на Сергуненку. Тот ответил, не дожидаясь вопроса:
— Нельзя раскрываться. Гвардейцы специально провоцируют, чтобы огневые точки засечь. — И в который раз произнес пугающее Теплова слово: — Готовятся.
Машина опять долго кружила окраинными улочками, освещая фарами глухие заборы с широкими металлическими воротами. Наконец водитель без команды сбросил газ и затормозил у перекрестка, обрамленного старыми кирпичными домами казенного вида без палисадников и заборов.
— Здесь немножко пройдем, — сказал Сергуненко, — близко подъезжать опасно, за постом грузинские села начинаются.
Они свернули за угол и зашагали по старой, мощенной камнем улице на свет огня.
— Там, — Сергуненко кивнул в сторону светлого пятна впереди, — лейтенанта одного с Рокского перевала осенью убили.
— Веклича, — подсказал Теплов.
Сергуненко покосился на него.
— Слышал уже, — сказал он и вполголоса добавил: — Темная история.
Вокруг большого жаркого костра сидело человек пятнадцать. Все были вооружены кто чем — от десантного автомата до берданки. Выходя из темноты на свет, уже изрядно захмелевший Сергуненко крикнул со злобной веселостью:
— Здорово, бандиты!
Сидевшие дружно повернулись на голос, и кто-то из них сказал:
— Витя, дорогой, зачем обижаешь? Какие мы бандиты, мы — национальные гвардейцы, защитники города!
Сергуненко пробурчал себе под нос:
— Да уж… — И громко продолжил: — Кто здесь за старшего? Веди к главному.
На какое-то мгновение взгляды постовых сошлись на лице человека, сидевшего спиной к Теплову. Этот человек немного помедлил, а затем кивнул. Тут же от костра поднялся высокий парень в белоснежной бурке и молча направился к ближайшему дому. Сергуненко и Теплов последовали за ним. Проводник свернул в узкий проулок, где в кромешной тьме от него осталось только смутно различимое пятно белой бурки. Это пятно юркнуло в какую-то щель. Сергуненко, а за ним Теплов на ощупь пробрались следом и натолкнулись на поджидавшего провожатого.
— Рядом идите, — тихо сказал он, после чего стал медленно подниматься по скрипучей деревянной лестнице с перилами на второй этаж.
Открылась дверь, и на Теплова пахнуло запахами жилья. В глубине комнаты произошло мимолетное движение. Парень бросил короткое слово и такое же короткое получил в ответ. Они прошли через эту комнату, и парень открыл следующую дверь.
То, что предстало глазам Теплова, напомнило ему многочисленные кинофильмы о «лесных братьях», столь популярные в годы его детства. Длинную и узкую комнату, как потом стало ясно — веранду, занимал такой же длинный стол, уставленный бутылками и разнообразной посудой. В блюдах горками лежали красные помидоры, между ними на тарелках возвышались стопки толстых ломтей белого хлеба, отдельными кучками, там и сям, были разбросаны золотистые луковые головки. Большую часть стола занимали широченные плоские сковороды с кусками жареного мяса. Его сытный запах заворожил Теплова. Комната освещалась керосиновыми лампами, их неяркий свет покрывал головы и плечи сидевших за столом на деревянных скамьях мужчин, чье разноголосье сливалось в характерный гул многочасового пиршества. Никто на вошедших не обратил внимания. Во главе стола за его дальним торцом восседал еще довольно молодой человек с крупной коротко стриженной головой. К нему начал протискиваться парень в белой бурке. Но, прежде чем он достиг противоположного конца веранды, вожак разглядел сквозь завесу табачного дыма Сергуненку, и его сипловатый голос перекрыл все прочие звуки комнаты: