— Познакомься с журналистом, — сказал полковник, — будешь ему трое суток родной матерью.
Затем, поворачиваясь к Теплову, спросил утверждающим тоном:
— Ведь трех дней хватит? — И, не ожидая ответа, продолжил: — Вы с обстановкой хотели познакомиться, я на переговоры с грузинской стороной еду, если хотите…
Выражение лица Теплова было красноречивее слов.
В машине полковник вкратце рассказал Теплову, в чем состоит предмет встречи. Переговоры ожидались тяжелые, так как обстановка в районе изменилась: за неделю до приезда Теплова к Цхинвали подошли из Тбилиси и Кутаиси два свежих батальона национальных гвардейцев. В тот же день кончилось затишье, город вновь начали обстреливать и похищать жителей.
Встреча была назначена в штабе вертолетного полка, располагавшегося на окраине Цхинвали еще со времен Советского Союза. Полк принадлежал Минобороны России и в состав опергруппы не входил. Когда машина полковника остановилась возле одноэтажного здания с крашенными белой краской бетонными вазами-клумбами при входе и кумачовым транспарантом «Все силы на защиту Родины!», подходы к нему уже занимали солдаты в малиновых беретах и с автоматами наизготовку. Приехавшие сразу же прошли внутрь здания и устроились в Ленкомнате по одну сторону длинного ряда канцелярских столов, приставленных торцами друг к другу. Противоположную сторону «барьера» заняла грузинская делегация. Следом за ними в комнату вошли двое лейтенантов в беретах и с засученными рукавами гимнастерок. Каждый из них держал в правой руке автомат стволом вверх, опирая его прикладом о плечо. Лейтенанты заперли дверь на ключ, оставив ключ в замочной скважине, а потом заняли позицию против крайнего стола, широко расставив ноги. Переговоры начались.
Главным из «гостей», судя по всему, был чернобородый молодой красавец, словно бы сошедший с книжных иллюстраций к грузинскому эпосу. Он был одет в новенький полушубок с белоснежным мехом. Как выяснилось, красавец командовал тбилисским батальоном.
— Познакомьте с гостем, — вежливо, но сухо произнес он, опередив полковника, который было уже собрался говорить.
Полковник нахмурился и, чуть помедлив, повернул голову к Теплову. Василий представился. Красавец неторопливо рассмотрел его, после чего представился сам, а также назвал сидевшего рядом с ним командира кутаисского батальона. Оба несомненно в недавнем прошлом были офицерами Советской армии, но теперь лишь армейская выправка, аккуратная короткая стрижка да что-то узнаваемое, но неуловимое в лицах роднило их с теми, кто сидел против них. Все члены грузинской делегации, включая гвардейцев, были одеты в штатское и, кроме этих двух, к армии в прошлом никакого отношения не имели.
— Другие командиры вам знакомы, — продолжал красавец на безукоризненном русском, — еще должен подъехать председатель местного колхоза.
Едва он это произнес, как в дверь постучали. Лейтенанты скинули с плеч автоматы, один отпрянул к стене, упал на колено и нацелил ствол на дверь. Другой прыжком достиг двери, встал сбоку от нее, повернул ключ и тут же отскочил в сторону, вскидывая автомат.
Дверь отворилась, в комнату бочком протиснулся невысокий человек с всклокоченными волосами. Под мышкой человек держал меховую шапку, а свободной рукой намеревался пригладить вихры. Так и замер он с поднятой к голове рукой при виде нацеленных на него автоматов.
— Это председатель колхоза! — поспешно выкрикнул красавец.
Лейтенант, тот, что держался ближе к входу, довольно бесцеремонно отпихнул председателя от двери и быстро запер ее. После этого оба лейтенанта встали на свои прежние места и в прежних позах. Разве что напряжение в них ощущалось значительно сильнее, чем раньше.
Только теперь до Теплова стало доходить, где он находится.
— Нечего опаздывать, — проворчал полковник, — ладно, начнем, благословясь. Последний раз мы встречались две недели назад. Вы обещали, что обстрелов города больше не будет. Продержались всего неделю. Что скажете?
— Наши люди вынуждены отвечать, — сказал красавец, — первыми начинают стрелять из города.
Офицеры опергруппы заговорили разом и так же разом умолкли, как только командирская ладонь опустилась на стол.
— Мы первыми не стреляем, — сказал он.
— Кто же начинает?
— Вы.
— Нет, вы!
— А вчера вечером, скажете, мы? — Полковнику изменила выдержка, он повысил тон: — Я как раз на позициях был. Граната метрах в пятидесяти от меня разорвалась. Что тут началось! Едва ноги из-под обстрела унес. Конечно, мои огнем прикрыли.