— Давайте встретимся посередине. Или посередине, или уезжаю.
Сергуненко сказал:
— Хорошо! Я вижу тополь у дороги, слева от вас. Встречаемся там, конец связи.
Он прицепил микрофон к ремешку, повесил рацию через левое плечо и сказал пулеметчику задумчиво:
— Может, пакость какую готовят? С чего он вдруг отказался?
Капитан поднял автомат стволом вперед, оставляя ремень на правом плече. Затем подошел к бронетранспортеру и, подхватив с земли кусок щебня, постучал им по броне. Люк механика-водителя приподнялся.
— Капустин, ты? — спросил Сергуненко. — Хорош спать. Заводи родного и свети во все глаза.
БТР взревел, тут же включились фары и прожектор бронемашины. Сергуненко тем временем инструктировал женщин:
— Ждите здесь. Если все пойдет нормально, я передам на пост и вас проводят ко мне. — И добавил мягко: — Не волнуйтесь, все будет хорошо.
Теплов отчеканил громко и совершенно по-солдатски:
— Товарищ капитан, разрешите с вами?
Он был уверен в отказе, но Сергуненко неожиданно разрешил:
— Давай, — сказал он, — вдвоем веселее.
Они подошли к выходу за вал. Сергуненко спросил пулеметчика:
— Готов?
— Как пионер!
Сергуненко снял автомат с предохранителя и передернул затвор.
— Ну, тогда с Богом!
Они шагали по светлой полосе асфальта, и длинные черные тени, выбегая из-под их ног, проверяли дорогу впереди. Сергуненко заметил как бы между прочим:
— А вы, журналисты, смелые.
У Теплова подкатила под горло щекотная волна.
— Профессия такая!
Сергуненко словно бы этого и ждал:
— Вот-вот, все журналисты говорят это. Весной здесь уличные бои шли, телевизионщики приехали, снимали. Была там одна с телекамерой, Машкой звали. Не баба — огнемет. Я с ней замучился. Однажды захотела грузинскую баррикаду поближе снять, дым ей, видишь ли, мешал. А бой такой шел, хоть в землю зарывайся. Говорю ей — выкинь эту глупость из головы. Присел за укрытие рожки перевернуть, а эта стерва уже рванула. Я хотел за ней, да тут как начали долбать, носа не высунуть. Смотрю в щель между плит — грузины с баррикады спрыгнули, понимают, что мы стрелять не будем, и только ее ноги в воздухе мелькнули. Как мячик, закинули к себе.
Сергуненко умолк. За время, пока они шагали по этой ночной дороге, капитан ни разу не повернулся к Теплову — не мигая смотрел вперед, и палец его то и дело поглаживал защитную скобу спускового крючка.
— А дальше? — нетерпеливо напомнил Теплов.
— Ах, это… Отбили девушку. В село ее увезли. А мы с Ильиным, это лейтенант из спецназа, ты его видел, на двух бэтэрах врываемся, и как раз вовремя. Ну, в общем, вытащили.
Теплов спросил подрагивающим голосом:
— С ней могли что-нибудь сделать?
Сергуненко усмехнулся и ничего не ответил. После долгой паузы он повторил:
— Так что вы, журналисты, народ смелый.
Теплов сказал:
— Здесь-то боя нет. И с такой защитой можно не бояться.
— Ты про кэпэ, что ли? Так эта защита для поддержки штанов — авось противник испугается. Если не испугается, бэтэр нам уже не поможет. Мы вот идем с тобой по светлой дороге, как по ладошке Аллаха у всего мира на виду, а где-то здесь в темноте автоматчики залегли и нас на мушке держат. Приказа стрелять у них, конечно, нету, захватывать тоже навряд ли станут. Но каждый накурился дури, и теперь ему на все приказы плевать. Вот и гадай, что в его одуревшей башке сработает через секунду.
Теплову нестерпимо захотелось оглядеться. А Сергуненко спросил с некоторой ехидцей в голосе:
— Не страшно?
— Нет, — соврал Теплов.
За разговорами дошли до намеченного тополя. Вокруг было тихо и пусто. Сюда прожекторный свет долетал значительно ослабевшим, и на сумеречном фоне уже не так резко выделялись черные тени.
— Ну и что? — спросил Сергуненко у пространства. — И где этот парламентер, в рот ему дышло?
Словно в ответ раздался голос из включенной рации:
— Вас вижу, скоро подойду.
Сергуненко отпустил по адресу говорившего длинное ругательство, а потом вынул сигареты и как ни в чем не бывало закурил. Его примеру последовал Теплов. С минуту они молча пускали дым в звездное небо. Оттуда к ним слетел приглушенный стрекочущий звук, и вслед за этим Теплов увидел, как несколько звезд стали быстро перемещаться по орбите, при этом некоторые из них были ярко-красные и часто мигали.
— Вертолетчики, — пояснил Сергуненко, не дожидаясь вопроса, — ночные полеты отрабатывают.
— С такой силой никакой штурм не опасен, — сказал Теплов.