- Пожалуй, вам пора вернуться к вашим светским обязанностям.
- Может быть, повторим? - неожиданно для себя спросил он. - Тогда я выполнил бы свое обещание.
- С первой порцией я быстро управилась, да? Бокал Брима был все еще наполовину полон.
- Вам, наверное, хотелось пить.
- Наверное, а может быть, и нет. Но я разрешаю вам заказать еще - если вы обещаете не пользоваться моей слабостью.
Она произнесла это небрежно, с улыбкой, но Бриму показалось, что в ее словах больше смысла, чем можно предположить на первый взгляд.
- Мне трудновато будет воспользоваться ею в должной степени, - сказал он, кивая бармену. - И я намерен как можно дольше наслаждаться вашим обществом. Но, может быть, посол... - нахмурился Брим.
- Он слишком занят собственными светскими обязанностями, чтобы ревновать, - сказала она, когда бармен поставил перед ней второй бокал, - если вы это имели в виду.
Брим не ответил, и оба немного помолчали. Потом она с улыбкой добавила:
- Он занят большую часть времени, и это продолжается уже много лет. Если я захочу когда-нибудь, чтобы кто-то воспользовался моей слабостью, это очень облегчит дело.
- Я уверен, что в возможностях у вас недостатка не было, - галантно, но с немалой долей искренности заметил Брим.
Она посмотрела ему в глаза.
- Да, иногда они предоставлялись - большей частью с визитерами вроде вас. На планете, населенной медведицами, - грустно улыбнулась она, - я, наверное, кажусь гораздо привлекательнее, чем на самом деле.
- Предоставьте судить об этом более квалифицированным лицам. - Брима прижало к ней так близко, что он ощутил растущее возбуждение и отступил на шаг ради собственной безопасности.
- Не нужно отодвигаться, Вилф, - сказала она, отпив глоток вина. - Мне нравится, когда вы прикасаетесь ко мне, хотя бы нечаянно.
Бриму вдруг стало трудно дышать.
- Мне и самому понравилось, но я боюсь, что... Марша, вы чертовски соблазнительная женщина, и...
- Спасибо, Вилф. Вы тоже очень соблазнительный мужчина. Ах, провались оно все, - воскликнула она внезапно с кривой улыбкой, глядя ему в глаза. - Я напилась и вешаюсь на шею первому за много лет человеку, с которым готова нарушить супружеский долг. - Она соскользнула с табурета. - Пока мы оба не пожалели об остатке этого вечера, пойду-ка я попудрю нос и позабочусь о промокших штанишках. А когда мы встретимся опять, вы снова будете "адмиралом" Бримом.
- М-Марша, мне ужасно жаль, если я...
- Нет, дорогой мой Вилф, вы ни в чем не виноваты. - Она дотронулась до его щеки. - Это я сожалею о том, что не могла выбросить вас из головы с нашей первой встречи, а теперь.., спасибо, что позволили мне почувствовать себя сексуальной впервые за много лет.
Ее рука скользнула ему между ног, задержалась там на миг.
- Утром я себе этого не прощу, - прошептала она, - но отрадно осознавать, что я до сих пор еще действую на мужчин таким образом. - Она коснулась губами его щеки и исчезла в толпе.
До конца бала Брим все делал автоматически - это продолжалось до тех пор, пока двойное солнце планеты не поднялось довольно высоко над горизонтом. Почти неделю после этого его рубашка хранила запах духов Марши Браунинг - и пока запах не выветрился, Барбюсу было запрещено отдавать рубашку в стирку.
***
Война в галактике между тем продолжалась, и налеты на Авалон происходили почти ежедневно, хотя Лига и стягивала свои силы для нападения на Содеску. Войска герцога Торондского Рогана Ла-Карна, самого крупного союзника Лиги, тем временем продвигались в глубину Флювийской системы, стремясь отрезать Империю от ее последнего значительного источника гипердвигательных кристаллов. В уже оккупированных доминионах - Ламинтире, Корбу, Ганнате и Эффервике - черные полчища Контролеров терроризировали голодающее население, насаждая свои железные правила.
На неделе, последовавшей за балом Орловского, ноф Вобок начал беспокоить границы Содески. Войска Лиги захватили в паре планетарных систем несколько крупных населенных пунктов, продержали их до подхода содескийских сил, а потом отступили, произведя массовые казни, взяв множество шкур и оставив города в руинах.
- Теперь уж недолго ждать, - сказал Урсис Бриму и Бородову одним снежным вечером в усадьбе. - Они произвели генеральную репетицию, наскочив на плохо защищенные внешние провинции.
Все трое сидели у огромного камина, попивая вино и планируя очередную встречу с министром промышленности.
Внезапно в дверях возник камердинер Бородова, Яков Алкенис, и сообщил:
- Вас просят к экрану, адмирал Брим.
- Кто меня вызывает, Яков?
- Капитан Потир Симоновик. Он просил напомнить вам, что вы летали на его... ЗБЛ-4.
- Да, конечно. Переключите сюда, пожалуйста.
- Слушаюсь. - И вскоре на объемном экране ближайшего стола появилось изображение Потира Симоновика.
- Добрый вечер, адмирал, - сказал по-авалонски капитан, оглядев комнату. И вам тоже, доктор Бородов и генерал Урсис. Простите, что помешал, но адмиралу Бриму совершенно неожиданно представилась возможность совершить полет на "Ростовике ЖМ-2".
- Прямо сейчас? - спросил Бородов. - На ночь глядя?
- Пилоты "Ростовика", считают, что это самое лучшее время для испытания корабля, - невозмутимо ответил Симоновик. - "Лед и снег приятны самым злобным волчатам", как говорится.
- Я готов! - вмешался Брим. - Где этот корабль и как мне на него попасть?
- "Ростовик" сам к вам явится, - улыбнулся Симоновик. - Двое моих друзей подберут вас, пролетая мимо, прямо сейчас. Оба немного говорят по-авалонски. Вас это устроит?
- Вполне. Но где это будет - в "Томошенко", в Буденном?
- Нет-нет. Оставайтесь в поместье - "Ростовик" прилетит туда.
- Но как это возможно? - обеспокоился Брим. Всем известно, что звездолетам для взлета и посадки требуется обширная водная поверхность - или Бектонова труба за неимением таковой. В усадьбе же был только маленький пруд. - Они должны лететь в космопорт - иначе они убьются при посадке.
- Только не "Ростовик", - с улыбкой заверил Симоновик. - Им понадобится только относительно ровное поле с четверть кленета длиной. - Он переговорил с кем-то за кадром и кивнул. - Друзья говорят, что уже видят усадьбу - места для посадки достаточно. Они сядут по ту сторону пруда.