Поскольку Брант никогда не убивал поверженных врагов. Хотя некоторые предпочли бы умереть, вот только капитан всегда заранее оговаривал право, в случае победы стребовать с проигравшего исполнения желания. Одного-единственного. Но вся интрига состояла в том, что никто и никогда не мог заранее предугадать, что именно пожелает победитель.
Толстый, как бочонок, барон, считавший себя до одного несчастливого часа непревзойденным бойцом в поединках на двуручных мечах, решил сначала, что ему невероятно повезло, когда Брант приказал доставить от рынка до гвардейских казарм купленную им свинью. Причем ограничений было только два, запрещалось использовать чужую помощь и убивать животное.
Часа через три завсегдатаи и гости рынка, плотно облепившие крылечки, заборы и все остальные, пригодные для наблюдения места, катались от хохота, глядя, как распаренный и злой барон, стоя на коленях возле мелкой грязной лужи, лживо ласковым голосом уговаривает проклятую тварь вылезать и идти домой. Однако хрюшка, сожравшая на халяву две огромные корзины пирожков с мясом и рыбой, пришла к этому моменту в такое благодушное настроение, что не имела никакого желания куда-то там плестись на полный желудок. Не помогал ни кнут, ни попытки вытащить ее из лужи за хвост, ни свежие пирожки, принесенные счастливой кухаркой, за утро сделавшей трехдневную выручку, причем, наравне со свежими пирогами в свинское чрево ушли и наскоро разогретые черствые.
- На каком оружии вы желаете со мной сразиться, ваше сиятельство?! - Холодно поинтересовался капитан, помахивая принесенным обломком доски.
Это тоже было одной из его прихотей, вызывая на бой, бросать в обидчика не перчатку, а то, что нашлось под ногами.
- Мои гвардейские перчатки слишком милы мне, чтоб пачкать их об рожу всяких негодяев, - в пылу ссоры объявил капитан когда-то, и с тех пор свято придерживался этого правила.
- Не до поединков нам сейчас, Брант, - укоризненно обронил вернувшийся секретарь, и, одним рывком поставив Шерта на ноги, веско прошипел тому в лицо - если вы, граф, еще хоть один раз подойдете ближе, чем на три шага, к этой девушке, я лично отправлю вас на тот свет! И не стоит ухмыляться, в отличие от Бранта я не гвардеец, и никаких клятв не убивать людей иначе, как ради пользы отечества, не давал.
- А если вы, граф, посмеете сейчас поднять голос или оружие на моего друга, - немедля подхватил эту угрозу Брант, - я сам вас убью, и будьте уверены, никакая клятва мне не помешает. А теперь - марш за дровами, я вон там кучку сложил!
Шерт оскорбленно вскинул голову, и, старательно пряча бурлящую в груди радость, неторопливо потопал в сторону моря. Вознося про себя благодарность всем богам, что дали ему ума смолчать, не вставить по обыкновению едкое словцо. Иначе чертов капитан уже точно тащил бы в сторону замусоренных кустов его труп. Слишком уж бешеным огнем полыхнул в его глазах гнев, и красноречиво побелели костяшки стиснутых на рукояти знаменитого кинжала пальцев.
- Однако… - озадаченно хмыкнула Цилия, провожая кузена взглядом, - какая популярность!
Милли смутилась почти до слез, расслышав в словах принцессы завистливое изумление. И тотчас не на шутку обиделась на лорда Кайда.
Ну, вот что она ему такого сделала, этому секретарю, что он в открытую преследует ее?! Да еще и делает при всех столь откровенные заявления… словно получил на Милли какие-либо права?! Конечно… лорд был сегодня очень заботлив и любезен, и всячески старался ей угодить… но ведь делал это по собственному желанью?! Лично она ведь не давала никакого повода?
- Извини, - по-своему понял её волнение Дорд, - не стоило мне уходить, но… герцог… так переживает за леди Тренну и мага, его нельзя было бросить в такую минуту.
Милли хотела сказать, что она тоже переживает за леди Тренну и секретарь волен уходить, когда захочет и куда захочет, он ей ничем не обязан. А вот преследовать ее настойчивой опекой не стоит, она привыкла сама о себе заботиться и не желает, чтоб ее имя как-то связывали с именем лорда.
- Пещерка готова, - подошедший с сообщением Азарил помешал Милли прочесть секретарю задуманную отповедь, а через минуту было поздно.
Лорд с такой учтивой заботой помог девушке подняться, отрясти от песка подол ее простого платья, и бережно поддерживая, отвел к устроенному северянами убежищу, что выговор за грубое преследование был бы совершенно несправедлив и неуместен. Сейчас поведение лорда заслуживало только кучи благодарственных слов.
Если бы еще не светившиеся в его глазах откровенные восхищение и нежность, слишком явные, чтоб этого не заметили все окружающие!
Едва представив, как они выглядят со стороны, магиня пришла в такое смятение, что не могла и рта раскрыть, догадываясь, что любая ее фраза будет истолкована присутствующими неверно. Вежливость примут за проявление ответных чувств, резкость - за глупый каприз… лучше всё же смолчать.
Оставшись наедине с новыми подругами за густым занавесом ежевичных стеблей, Милли с нескрываемым облегчением выдохнула, внезапный интерес лорда Кайда тревожил намного сильнее, чем назойливые ухаживания целой толпы гвардейцев. Мельком оглядев глинистые стенки тесной ниши, заботливо выровненный и застланный травой пол, девушка обессиленно опустилась на расстеленные внимательным секретарем камзолы, отобранные им у мужчин. Хотелось попробовать спокойно обдумать, как можно дать понять свалившемуся на ее голову настойчивому поклоннику, что все его усилия тщетны?
- Ну, подруга, поздравляю, - с затаенной завистью выдохнула Церцилия, скользнувшая в нишу последней, - красавчик секретарь попался, как муха в мед. Не могу понять… что такого он в тебе рассмотрел, чего нет во мне, но других девушек теперь в упор не видит.
- Да, это верно, - неожиданно вступила в разговор молчаливая Тайлихон, - надежный мужчина… повезло тебе.
- Это тебе повезло! - вспыхнула рассердившаяся Милли, - Вышла замуж за отпрыска одной из самых знатных семей Лурдении, почти принца, и сидит тихо, как мышка.
- Да, мой Даннак очень хорош, - гордо вздернула носик ханшалли, - но мы не про него сейчас говорим! А про лорда Кайда… он по-настоящему тебя выбрал, сердцем… а не умом.
- Постойте… - невежливо перебила подруг по несчастью Цилия, - я не поняла… когда это она вышла за него замуж? Вроде даже слова такого не было произнесено!
- Это в ваших королевствах мужчины говорят много слов… очень много красивых слов, - пренебрежительно фыркнула степнячка, - а потом спокойно уходят к другим женщинам. У нас в степи не так… достаточно одного жеста, кивка… или просто взгляда, и судьбы соединены навсегда. Теперь я всюду пойду за ним… а он никогда меня не оставит.
- Да он же не степняк! - чуть не взвыла от такой несправедливости Цилия, - Ну с чего ты взяла, что он на тебе женится… когда это… приключение… закончится?! Может, просто помахает ручкой и уедет в свою холодную Лурдению?!
- Он хорошо знает их обычаи… - вступилась магиня за обиженно поджавшую губки ханшалли, - наверняка усерднее изучал географию и обычаи разных народов, чем ты, поскольку сделал всё по правилам… вот только сомневаюсь, признает ли его зятем отец Тайлихон.
- Признает! - На скуластом личике степнячки расцвела лукавая ухмылка, - и даже очень рад будет! Хан специально отправил меня на воды, чтоб я нашла себе достойного мужа… для моего отца деньги и золото значения не имеют, важно родство со знатной и уважаемой семьей.
- Вот значит как… - понимающе протянула Милли, - а откуда тогда этот шаман с тобой рядом оказался? Не забывай… он увел Гали, а Даннак с Азарилом - ее братья.
- Он страшный человек… - почему-то шепотом сообщила Тайлихон, оглядываясь в сторону импровизированного занавеса, - пришел в наш сарт лет пять назад… когда на стада мор напал. Скот он вылечил, но отцу пригрозил… если слушать его не станет, все вымрут. И животные и люди… Когда уходил, шесть дочерей великой степи с собой увел… у каждого хана по лучшему цветку из сада вырвал. Мне повезло, маленькая еще была, старшая сестра, Бильнехон с ним уехала… с тех пор он появляется на правах зятя… когда ему что-то нужно. А отказать нельзя… сразу ничего не будет, а как уедет - что-нибудь случается… то ковры горят, то шатры ветер уносит. Странный ветер, плохие и тонкие шатры стоят, а богатые и крепко привязанные - улетают как птицы.