Демон снова зарычал.
— Когда ты будешь свободен, Эррту, — спокойно произнесла Ллос, — и Дриззта До'Урдена опутают хвосты твоей плети, то убивай его медленно, чтобы я могла насладиться каждым его криком. — С этим словами Паучья Королева вскинула руки и пропала в треске черных молний.
Морда Эррту искривилась злобной ухмылкой. Он взглянул на несчастного пленника, который должен был сломить волю и разбить сердце Дриззта До'Урдена.
Иногда Паучья Королева просит так мало.
* * * * *
Минуло уже две недели со дня победы, а празднества в Мифриловом Зале еще продолжались. Многие разъехались: сначала уехали двое выживших гвардейцев Несме и лонграйдеры вместе с Гарклом и Беллой дон Дель Рой (Пвенту в конце концов удалось уговорить Биддерду ненадолго задержаться). Потом отбыла Аластриэль вместе с семьюдесятью пятью своими рыцарями. Она отправилась в Силверимун с гордо поднятой головой, готовясь встретить, не дрогнув, все упреки ее политических противников, потому что не сомневалась, что поступила правильно, поспешив на помощь Бруенору.
Зато свирфы не торопились уходить. Им нравилось в гостях у клана Баттлхаммера, и варвары Сеттлстоуна уговорили их остаться, покуда не будет выпит весь мед Мифрилового Зала.
Вдали от гор, заключавших в себе дом дварфов, посреди холодной, обдуваемой ветром равнины на великолепной лошади — одной из тех, что принадлежали погибшим Рыцарям Силверимуна, — скакала Кэтти-бри. Она сидела в седле уверенно, приняв окончательное решение, но боль все равно разрывала ей сердце, когда она оглядывалась назад, на свой дом. Она ощупывала взглядом каменистые тропинки, петлявшие по гористому склону, и с улыбкой заметила, ничуть не удивившись, спускавшегося по одной из них всадника.
— Так и знала, что ты поедешь за мной, — обратилась она к подъехавшему ближе Дриззту До'Урдену.
— У каждого из нас свое место, — ответил Дриззт.
— Но мое не в Мифриловом Зале, — упрямо произнесла Кэтти-бри. — И ты меня не уговоришь, и не пытайся!
Дриззт помолчал, внимательно вглядываясь в решительное лицо девушки.
— Ты сказала Бруенору? — спросил он.
— Конечно, — возмутилась она. — Неужели ты думаешь, что я могу покинуть отцовский дом без его благословения?
— Спорю, что благословил он тебя не слишком-то охотно, — заметил Дриззт.
Кэтти-бри выпрямилась в седле и, сжав зубы, сказала:
— У отца много дел. К тому же у него есть Регис и ты... — Она замолчала, заметив притороченный к седлу Дриззта плотно упакованный дорожный мешок. — И с ним Гэндалуг и Берктгар, — закончила она. — Они еще даже не решили, кто из них будет править, а кто только наблюдать. Хотя, думаю, Гэндалуг уступит трон Бруенору.
— Это было бы мудрое решение, — согласился Дриззт.
Они помолчали.
— Берктгар подумывает об уходе, — внезапно сообщил Дриззт. — Хочет вернуться в Долину Ледяного Ветра и жить так, как жили его предки.
Девушка кивнула. До нее тоже дошли такие слухи.
Снова повисла неловкая пауза. Кэтти-бри отвернулась от дроу, решив, что он ее осуждает.
Она подумала о том, что была Бруенору плохой дочерью, своенравной и эгоистичной.
— Отец не пытался меня остановить, — выпалила она, чтобы покончить с этим разговором. — И ты не сможешь!
— Разве я говорил, что пришел ради этого? — спокойно ответил Дриззт.
Кэтти-бри замолчала. Когда она впервые сказала Бруенору о том, что хочет на время уехать из Мифрилового Зала и посмотреть мир, сварливый дварф так рвал и метал, что Кэтти-бри даже опасалась, не рухнут ли стены.
Спустя два дня, когда Бруенор влил в себя не так много святой воды, они снова увиделись, и, к изумлению и облегчению девушки, отец рассуждал более здраво. Он сказал, хоть и скрипя при этом зубами, что понимает, каково ей, и понимает, что она должна следовать зову сердца и отправиться в путь, чтобы решить, кто она на самом деле и каково ее место в этом мире. Кэтти-бри тогда еще подумала, как несвойственны такие глубокомысленные рассуждения Бруенору, но теперь, глядя в лицо Дриззту, поняла, от кого они исходили. Теперь она была уверена, что дварф переговорил с ним между двумя встречами.
— Это он тебя послал, — обвинительным тоном сказала она дроу.
— Ты уезжаешь, и я тоже, — непринужденно ответил Дриззт.
— Ну не могу я провести остаток жизни в туннелях, — начала вдруг оправдываться Кэтти-бри, выдав тем самым, что чувствовала себя виноватой, решив уйти из дому. Она обвела глазами равнину, всматриваясь в далекий горизонт. — Там так много всего. Сердцем чую. Я это чувствую с тех самых пор, как Вулфгар... — Она вздохнула и взглянула на Дриззта, ища поддержки.
— А уж для меня там сколько всего, — с лукавой улыбкой произнес Дриззт.
Кэтти-бри бросила взгляд назад, на запад, где уже садилось солнце.
— Дни теперь короткие, — заметила она, — а дорога — долгая.
— Ее длина зависит только от тебя, — ответил Дриззт, и девушка снова посмотрела на него. — А дни могут длиться столько, сколько ты захочешь.
Кэтти-бри, не поняв, что он имеет в виду, бросила на него недоумевающий взгляд.
Дриззт, в предвкушении приключений, объяснил ей, широко улыбаясь:
— Один мой друг, старый слепой воин, как-то сказал мне, что, если упорно гнать лошадь на запад, солнце может не сесть никогда.
Не успел он договорить, как Кэтти-бри уже пришпорила лошадь и пустила ее вскачь по заиндевевшей равнине на запад, туда, где лежали Несме и Лонгсэддл, а еще дальше — знаменитый Уотердип и Побережье Меча. Она низко пригнулась к шее бешено мчавшейся лошади, а за ее спиной громко хлопал плащ и развевался шлейф густых каштановых волос.
Дриззт открыл мешочек на поясе и посмотрел на ониксовую фигурку. Разве можно мечтать о лучших спутниках, подумал он и, бросив прощальный взгляд на горы, на Мифриловый Зал, где правил его друг, ударил пятками по бокам своего жеребца и пустил его в галоп, догоняя Кэтти-бри.
Вперед, на запад, где простирается большой мир и ждут новые приключения!