Адесса выслеживала Максима уже два дня, идя по череде холмов, которая постепенно спускалась к реке. Преследуя жертву, она оставила Ильдакар далеко позади. Изнеженный главнокомандующий волшебник держал на удивление быстрый темп.
Адесса вошла в затопленную низменность с искривленными узловатыми деревьями, балансирующими над илистой почвой. Идти по следу стало труднее. Она шла по поросшим травой бугоркам и беспорядочным твердым островкам в лужах. Первое время тропа была хорошо различима, и Морасит видела, где прошел Максим, но вскоре она оказалась перед тысячами вариантов пути: налево или направо, через эту лужу или другую. Она задрожала от радости, когда нашла в грязи глубокий отпечаток ноги: в этом месте Максим оступился.
Побулькивающее болото становилось все более зловещим. Серебристая паутина, растянутая меж веток, была достаточно большой, чтобы поймать жужжащих стрекоз, мохнатых мотыльков и даже мелких птиц. Поджидавшие добычу пауки размером с яблоко напоминали свисавшие с веток черные фрукты. Один паук упал на голое плечо Адессы, и она раздавила его ладонью, разбрызгав гемолимфу и смахнув с кожи острые дергающиеся лапки. Она засомневалась, что волшебник здесь выживет. Если болотный монстр убьет его раньше Адессы, она будет очень зла.
Она продолжала путь, выискивая следы, которые не успело стереть болото. Она потеряла Максима больше чем на день и была вынуждена вернуться по собственным поблекшим следам, ища знак. Адесса осматривала кочки, заглядывала между узловатых корней деревьев, продиралась сквозь плети растений и высокую траву с бритвенно-острыми листьями, шлепала по жиже, выискивая любой намек на то, куда он пошел. Но Максим исчез. Сначала она была уверена в себе, но, часами обходя очевидные маршруты и не находя следов, Адесса начала впадать в отчаяние. Она не может потерпеть неудачу! Она не осмелится вернуться к Торе без отрубленной головы ее мужа. Морасит расширила круг поиска, остановившись для медитации и простерев свое восприятие в поисках следов. Максим был слаб и неопытен, она не могла позволить превзойти ее. Просто не могла.
Лицо Адессы было испачкано грязью, ее короткие темные волосы слиплись от пота. Она прорывалась через заросли, рубя кинжалом паутину. Когда она вывалилась на открытый травянистый участок, то оказалась прямо перед болотным драконом. Вдоль позвоночника шел острый гребень, а вытянутая морда оканчивалась полной клыков пастью, которыми она могла схватить добычу, ломая кости и разрывая плоть. Покрытая броней свирепая рептилия прильнула к земле, подняв голову с разинутой пастью, но глаза с щелями зрачков были тусклыми и окаменевшими. Монстра обратили в камень. Должно быть, создание попыталось атаковать главнокомандующего волшебника Максима, и тот пустил в ход заклинание окаменения. Болотный дракон стал зловещей статуей среди травы и грязи.
Адесса улыбнулась. Она снова шла по верному следу. Это было напоминанием о тварях, с которыми она могла столкнуться на болотах, но она не боялась. Морасит была самым опасным из здешних существ. Адесса простерла свои чувства и снова выбрала направление. Теперь она знала, куда идет. Она продолжала охоту.
Генерал Утрос потерял все, кроме самых примитивных орудий, но у него имелась неиссякаемая рабочая сила, и солдаты полностью посвящали себя службе. Он не собирался терять время. В течение всего дня после пробуждения армия пребывала в замешательстве, но первый командующий Енох послал отряды в холмы. Солдаты рубили деревья острыми боевыми топорами, тесали и перетаскивали бревна на равнину, где изготавливали строительный брус. Приложив немалые усилия, мужчины возвели дюжину строений для командования, самым большим из которых стал штаб генерала и колдуний. Здания были с крепкими стенами из бревен, скрепленных глинистым раствором; крыши были покрыты слоем тонких веток и пучков длинной травы.
Хотя пробудившиеся солдаты по-прежнему находились в состоянии странного оцепенения и были невосприимчивы к холоду, наступившему ночью, Утрос настоял на обустройстве лагеря, в котором будет как можно больше привычных атрибутов, пусть даже и символических — его бойцам нужно было ухватиться за что-то знакомое.