Измученные сестры обмякли. Когда они позволили магии рассеяться, прозрачная оболочка исчезла, и Утрос уставился на кошмарный пейзаж. От сильного жара земля превратилась в стекло. Каменные глыбы, ставшие тускло-оранжевыми, еще тлели. Дым заполнял воздух черными пятнами крови. Рядом раскинулся лес почерневших костей, изогнутых ребер, обугленных черепов, взорвавшихся, когда от высокой температуры вскипели мозги.
Он, Ава и Рува были единственными выжившими поблизости. Все передние ряды гигантской армии были уничтожены.
Утрос всегда управлял своими мыслями, отделяя эмоции от логики, тактические планы от исторических знаний, но теперь эти перегородки в его разуме начали рушиться при виде ужасной картины. Глядя на пустую черноту там, где недавно были его верные солдаты, он предположил, что в этом погребальном костре сгорело минимум тридцать тысяч человек. Глядя на обугленный мир и думая о солдатах, которые беспрекословно подчинялись его приказам, он неистово взревел, глядя на Ильдакар и требуя мести.
В следующий миг город замерцал и исчез.
* * *
Натан кувыркался в воздухе, видя, как инферно проносится через поле боя, не выходя за пределы пограничных рун, начертанных другими отрядами. Оказавшись за пределами огня, он рухнул в траву и покатился по земле.
Рядом повалились ильдакарские защитники: Ренделл, две Морасит, солдаты и бойцы арены. Все они охраняли Эльзу, пока она работала над руной. Колдунья потратила последние силы на то, чтобы отбросить их всех на безопасное расстояние. Лайес и Торн вскочили на ноги и приготовились драться, даже не потрудившись отряхнуться. Натан, Ренделл и остальные поднялись, готовые к столкновению с древними солдатами.
Но выброс огня от магии переноса был ошеломительным. Натан видел, что заклинание одним ударом убило десятки тысяч врагов.
И дорогую Эльзу.
С гневом он увидел, что полукаменные солдаты все еще движутся к ним со всех сторон. Натан швырнул в них огонь волшебника, уничтожая всех, кто осмелился приблизиться. Взрыв дал ему и его спутникам возможность перевести дух.
— Мы должны вернуться в город, — просипел он. — Отступаем к воротам.
Они повернулись к возвышающемуся над ними Ильдакару, который теперь был единственным безопасным убежищем. Все они пожертвовали многим, чтобы защитить его. Но прежде чем они успели двинуться к нему, город замерцал, а затем исчез.
— Добрые духи! — воскликнул Натан. Он понял, что произошло.
У Ренделла отвисла челюсть.
— Наш город! Ильдакар исчез.
Остальные выжившие в смятении смотрели туда, где был город.
— Наши дома! — вскричал городской стражник, у которого из раны на левой руке текла кровь.
Две Морасит по-прежнему были готовы убивать, но на их лицах появился ужас.
— Наш Ильдакар…
Когда саван восстановился, город и большая часть возвышенности оказались просто стерты. Красивые здания, фруктовые деревья, многоярусные сады, район торговцев и ремесленников, склады… все исчезло, будто равнину побрили, оставив лишь обрыв над рекой.
Ильдакар вновь был запечатан вне времени.
Натан застонал. Он вспомнил, как впервые увидел Ильдакар с высоты горного перевала Кол Адаир. Книга жизни привела его сюда, и он действительно нашел необходимое — сердце волшебника, сердце главного укротителя Айвена. Теперь он чувствовал боль в груди и знал, что это реакция на исчезновение города.
Но то же самое предсказание в книге жизни гласило, что колдунья спасет мир. Он даже не знал, где сейчас Никки.
Колдунья… неужели предсказание имело в виду Эльзу?
— Саван может быть как постоянным, так и временным, — сказал Натан своим потрясенным спутникам, когда они взяли себя в руки. Стоя на окраине черной пустоши, он вдруг почувствовал себя уязвимым. — В любом случае, Ильдакар теперь не защитит нас. Мы должны убраться с поля боя, пока Утрос не начал отдавать приказы — если он выжил. Подозреваю, они захотят отомстить.
Хотя душа его горевала по Эльзе, он знал, что она была бы довольна результатом своей работы. Магия переноса нанесла ужасающий удар по вражеской армии. Но силы Утроса могли оправиться от потерь. Натан знал, что пора уходить. Прямо сейчас.
Он оглядел почерневшее поле, приметив другие ударные отряды, которые тоже искали укрытие. Натан обнажил изысканный меч и отбросил с лица белые волосы, испачканные сажей.
— Может, нас немного, но мы продолжим бороться с тем, что осталось от этой армии.
— Мы не можем сражаться с ними всеми, — сказала Морасит Торн. — Мы единственные, кто остался.
— Не единственные, — возразил Натан. — Это еще не конец.